Он о чем–то говорил ей, но она не могла понять смысл сказанного.
— Тогда, что за правильное решение привело тебя сюда?
Болотный улк сплюнул:
— Я не уверен, что именно. В своих путешествиях я услышал, что с тобой случилось, и, признаюсь, решил, что лучше предоставить тебя твоей судьбе. Но потом вмешались случай и стимул, и вот я здесь.
— Случай и стимул?
— Я двигался через Пашанон к равнинам Хука по дороге, что выбрал для себя и по которой советовал идти также и тебе. Пока я шел, до меня долетели слухи о том, что тебя схватили. На этой земле такие события не происходят незамеченными, и я держал глаза и уши востро. Оказалось достаточно легко определить, что именно с тобой произошло. Трудность состояла в том, что я должен был с этим делать.
Он выпятил свою грудь:
— Признаюсь, что сначала я решил, что лучше всего продолжать свой путь. В конце концов, ты бросила меня. Какое мне дело до того, что с тобой стало? Ты была груба со мной. Ты оскорбила меня. Наконец, ты проигнорировала мои добрые советы и накликала на себя беду. Я ничего тебе не должен. Никто не смог бы меня винить, если бы я решил предоставить тебя твоей участи.
Века Дарт вздохнул.
— Но потом я передумал. Ведь ты же не виновата в том, что эта страна для тебя незнакома, что тебе не хватает правильного суждения о ней и здравого смысла. Ты заслуживаешь, чтобы тебя пожалеть. Я почувствовал какое–то обязательство перед тобой. Я все обдумал и решил. Я пойду и найду тебя. Я посмотрю, что с тобой. Если ты будешь добра со мной, то я решу, достойна ли ты второго шанса.
Даже находясь в таком растерянном и ослабленном состоянии, будучи то одним существом, то другим, она поняла, что эти его слова были ложью. Она смогла это узнать по тому, как он говорил; она заметила быстрые движения его глаз и тела. Как всегда, он что–то скрывал, но она не имела ни малейшего понятия, что именно.
— Как же ты сюда пробрался? — спросила она.
Он небрежно пожал плечами:
— У меня свои способы.
— Которые позволяют тебе пройти мимо демоноволков и гоблинов, служащих Стракену-Владыке?
Он фыркнул:
— Я не без способностей.
Она приняла сидячее положение и впервые за эти дни осознала, какой больной и израненной она была. Она посмотрела на себя, сначала на синяки и порезы на руках и ногах, потом на белую рубашку, которую носила. Одета она была гораздо лучше, чем тогда, когда ее привезли на арену. Она огляделась. Ее камера тоже стала чище.
Фокус ее внимания резко сузился. Неужели она ошиблась насчет намерений Стракена-Владыки? Что же происходит?
Она взглянула на Веку Дарта:
— Если ты не перестанешь мне врать и не расскажешь правду, — тихо произнесла она, — то я, скорее всего, воспользуюсь своей магией в отношении тебя, болотный улк.
Он ухмыльнулся, показывая свои острые зубы:
— Это может оказаться довольно тяжело, поскольку ты носишь заколдованный ошейник.
Показалось, что он почти тут же понял свою ошибку, это проявилось в изменении взгляда и смене самодовольного вида, когда его губы сжались с немым упреком.
— Мне неизвестны заколдованные ошейники, — быстро сказал он. — Я просто видел их раньше.
По правде говоря, она уже забыла об этом ошейнике, пока он не напомнил ей, но он не знал этого, а она не собиралась ему об этом говорить. Она держалась очень спокойно и продолжала смотреть на него.
— Я не знаю, кто ты такой или чего ты хочешь, Века Дарт, — наконец сказала она, — но ты не сказал мне ни слова правды с тех пор, как мы встретились. Для тебя это была лишь игра, в которой ты, кажется, знаешь все правила, а я нет. Если ты знаешь, что такое заколдованный ошейник, то ты знаешь слишком много для такого простого деревенского существа, путешествующего по новой части страны. Если ты знаешь, как обойти охранников Стракена-Владыки, то у тебя имеются умения и знания, которые предполагают, что ты являешься совсем не тем, кем притворяешься. С меня довольно. Или ты расскажешь мне правду, или оставь меня гнить здесь.
Как только он начал говорить, она подняла палец:
— Будь осторожен. Подумай дважды, если вдруг собрался рассказать мне очередную ложь. У меня не так много осталось сил, чтобы призвать свою магию, но я смогу отличить правду от лжи. Ты ведь не хочешь испытать ее на себе.
Болотный улк вытаращил на нее глаза. Его настороженный взгляд неуверенно изучал ее; глубокие морщины избороздили его иссохшее лицо.