Поняв это, я остановился футах в сорока от помоста и стал наблюдать. Не могу сказать, о чем была речь: я не слушал. Келли не превращал толпу в беснующуюся массу, но его слушали с интересом, и кое-где раздавались одобрительные возгласы. Я почувствовал себя потерянным. Мне никогда прежде не приходилось находиться среди большой группы людей, пытаясь понять, намерен ли один из членов этой группы убить другого. Полагаю, есть какие-то способы это сделать, но я их не знаю. Время от времени я бросал взгляд на помост, но ничего не происходило. Время от времени я улавливал фразы из речи Келли типа «историческая необходимость» или «мы не намерены ползти к ним на коленях». Кроме Келли, там были Грегори, Наталия, несколько выходцев с Востока и какие-то незнакомые мне теклы. Они тоже с интересом слушали, о чем говорил Келли.
Наконец толпа начала расходиться под одобрительные возгласы. Я пытался держаться как можно ближе к Коти, насколько это было возможно, чтобы остаться незамеченным. До нее было не очень близко. Вокруг тех, кто был на помосте, образовывались группы людей. Коти держалась рядом с Келли. По мере того как народ рассеивался, я ожидал увидеть кого-то еще, кто, как и я, наблюдал за ней, но никого не было.
Через полчаса Келли, Грегори и Наталия покинули парк, и все быстро успокоилось. Я последовал за ними. Они вернулись к дому Келли и скрылись внутри. Я стал ждать. Погода, к счастью, стояла хорошая: ненавижу стоять и ждать на холоде или под дождем.
У меня хватало времени, чтобы подумать, а подумать было о чем.
Я действительно пытался покончить с собой. Почему? Да, это был первый раз, когда меня пытали, но и до этого из меня пробовали выбить информацию; так ли уж все было по-другому? Я вспомнил боль и собственные вопли, и меня всего передернуло.
В других случаях, когда я вынужден был выдать какую-то информацию, я сохранял контроль над собой. Я был в состоянии играть с ними – дать им какой-то кусочек, а все, что можно, удержать при себе. На этот раз я просто вывернулся наизнанку. Ладно, но тем не менее это не в счет. Я никогда не был склонен к самоубийству. Так ли? Вирра, что со мной происходит?
Какое-то время спустя я сказал:
– Лойош, продолжай следить за домом. Я собираюсь нанести визит Нойш-па.
– Нет, босс. Только со мной.
– Что? Почему?
– Херт все еще ищет тебя.
– О… да.
Коти вышла несколько часов спустя. Дело уже шло к вечеру. Она направилась в сторону дома. Я последовал за ней. Несколько раз Ротса, сидевшая у нее на плече, начинала нервно оглядываться по сторонам, и Лойош предложил слегка поотстать, что мы и сделали. Я погулял еще час или около того, потом тоже пошел домой. Мы с Коти почти ничего не сказали друг другу, но я заметил, что она то и дело обеспокоенно поглядывает в мою сторону.
То же повторилось и на следующий день. Она ушла из дома, а я последовал за ней, наблюдая, как она продает газеты (на этот раз новые, как я заметил; в заголовке говорилось что-то насчет землевладельцев) и разговаривает с незнакомцами. Я внимательно присматривался к ним, особенно к драгейрианам. Я связался с Крейгаром, чтобы узнать, как у него дела, и он сказал, что занимается порученной ему задачей. После этого я оставил его в покое. Я вообще побеспокоил его лишь из-за того, что ощущал нарастающее чувство безнадежности.
Безнадежности? Именно. Я всюду следовал за Коти, отчаянно пытаясь сохранить ее жизнь и зная, что это бесполезно. Я не мог быть уверен в том, что они собираются убить кого-то из людей с Востока, и не было никаких причин полагать, что это должна быть именно Коти; да и, честно говоря, я мало что мог сделать. Наемные убийцы действуют врасплох. Но если убийца может застать врасплох жертву, есть шанс, что он застанет врасплох и находящегося в двадцати или тридцати футах телохранителя. Пытаться как-то защитить Коти было практически бесполезно. Но в таком случае я ничего больше не мог делать, кроме как думать, а я уже устал думать.
– Босс?
Я посмотрел в ту сторону, где что-то привлекло внимание Лойоша. Это был угол большого коричневого здания – одного из домов с квартирами для нескольких семей.
– Что такое?
– Я кого-то там заметил – достаточно высокого, – видно, драгейрианина.
Какое-то время я следил за домом, но там больше не было никакого движения. Коти все еще стояла у овощного прилавка вместе с Шерил, время от времени обмениваясь репликами с продавцом. В течение получаса я пытался одновременно следить за Коти и за углом дома, наконец сдался и сосредоточился на наблюдении за женой, в то время как Лойош продолжал следить за тем местом, где он кого-то заметил. Наконец Коти и Шерил вернулись к зданию, которое, видимо, было их штаб-квартирой, хотя Коти упоминала его лишь как жилище Келли. Я пытался следить, не идет ли кто за ними следом, но не мог с уверенностью этого сказать.
Коти вошла внутрь, а Шерил пошла дальше. Я занял позицию подальше от посторонних глаз, откуда я мог бы следить за дверью. Похоже, мне предстояло узнать эту дверь намного лучше, чем когда-либо хотелось. По крайней мере, я был рад, что Коти не могла телепортироваться.
Уже вечерело, когда драгейрианин в одежде цветов Дома Джарега уверенно подошел к двери и вошел внутрь. Я проверил оружие и быстро двинулся следом за ним, но он уже снова вышел наружу, прежде чем я успел до половины пересечь улицу. Я отвернулся с безразличным видом, и он меня не заметил. Когда я обернулся, он поспешно уходил прочь. Я решил было последовать за ним, но передумал: максимум что мне удастся, так это убедиться, что его послал Херт. И что в этом толку?
Вероятно, решил я, он был чьим-то посланцем. Или, возможно, магом и только что убил всех находившихся в доме. Или… Но в этот момент из дома торопливо вышли Коти, Пареш и Наталия. Я последовал за ними. Они направились на северо-восток, к центру города. (Восточный район – это Южная Адриланка, которая расположена в основном к западу от центра. Попробуйте сами разобраться, если вам интересно.)
Не доходя до необозначенной границы драгейрианской территории (Плотницкой улицы), они свернули и прошли еще несколько переулков. Наконец они остановились и собрались вокруг чего-то лежащего на земле. Коти опустилась на колени, в то время как остальные встали рядом. Пареш начал оглядываться по сторонам. Я подошел к ним, и он меня увидел. Он быстро выпрямился и поднял руку, словно намереваясь сотворить какое-то заклинание, и Разрушитель Чар скользнул мне в ладонь. Но Пареш ничего не сделал, и в конце концов я оказался достаточно близко для того, чтобы меня можно было узнать в оранжево-красных сумерках, и для того, чтобы увидеть, как Коти стоит на коленях рядом с чьим-то телом. Она подняла голову.
Пареш был возбужден, на шее у него напряглись жилы. Наталия стояла с обреченным видом, не проявляя особого интереса. Коти яростно смотрела на меня.
– Что ты здесь делаешь? – спросил Пареш.
– Ничего, – ответил я, решив, что позволю ему лишь один подобный вопрос. Он кивнул, вместо того чтобы настаивать, что меня несколько обескуражило.
– Что ты здесь делаешь, Влад? – спросила Коти.
Вместо ответа я подошел к телу. Посмотрел на него, потом в сторону, потом снова на тело. Когда-то это была Шерил. Ее забили до смерти. Оживить ее было невозможно.
Обе ноги были переломаны в коленях, над ними и ниже. Обе руки были сломаны в локтях. Лицо ее было обезображено, голова проломлена. И так далее. По моей профессиональной оценке, это произошло несколько часов назад. А если ты не в состоянии профессионально оценивать события, какой смысл быть профессионалом. Я снова отвернулся.
– Что ты здесь делаешь, Влад? – повторила Коти.
– Я шел за тобой.
Она посмотрела на меня, потом кивнула, словно про себя:
– Ты что-нибудь видел?
– Лойош, возможно, заметил, как кто-то следил за вами на рынке, но потом вы пошли к Келли, и я только наблюдал за дверью.