О, стонати Руской земли,
помянувше пьрвую годину
и пьрвыхъ князей! 3 5 3 5 5, Д
Того стараго Владимера
нельзЂ бЂ пригвоздити
къ горамъ Кiевскимъ. 5 5 5 5 –, IV
Неясно, имеется ли в виду Владимир Красное Солнышко или Владимир Мономах. Но любого из них «нельзя было пригвоздить» к Киеву – оба часто ходили на врагов Руси. Или допустимо иное толкование: жаль, что Владимира нельзя было на веки вечные оставить в столице, при нём страна сохранила бы прежнее единство.
Сего бо нынЂ сташа стязи Рюриковы,
а друзии – Давидовы,
нъ розно ся имъ хоботы пашуть;
копiя поють на Дунае! 10 10 3 10 5, IV?
Теперь начнётся последняя часть поэмы, открывающаяся молением Ярославны. Слова зегзицею незнаемь понимали как «безвестной кукушкой»: эта птица живёт одна, а княгиня осталась без Игоря. Однако потом распространилось другое мнение: зегзица – чайка, она из-за своих жалобных криков считалась символом печали.
Ярославнынъ гласъ ся слышить,
зегзицею незнаемь рано кычеть:
«Полечю, – рече, – зегзицею по Дунаеви, 7 4 11 7 4, С
омочю рукавъ бебрянъ въ рЂцЂ КаялЂ, 4 2 4 – 2, III
утру князю кровавыя его раны
на жестокомъ его тЂлЂ». 5 5 5 2 3, IV
Действительно, чайка здесь подходит больше: речь идет о реках, а кукушка живёт в лесу. Летя над водой, чайка задевает её концами крыльев – а княгиня собирается омочить рукав. Бебрянь – шёлковый (когда-то думали, что бобровый). Жестокое тело толковали как могучее, но оказалось – горячее, воспалённое.
Ярославна хочет полететь сначала на Дунай, чтобы обрести там отцовскую поддержку. Отереть же раны мужа она должна водой Каялы, потому что в этой реке утонуло много русичей, и вода в ней мёртвая. Вспомним, в сказках раны затягиваются именно от мёртвой воды, а живая Игорю не нужна, он не убит.
Ярославна рано плачеть
въ ПутивлЂ на забралЂ, аркучи: 9 2 3 2 2, II
«О, вЂтрЂ, ВЂтрило! – 2 3 1 –, II
Чему, господине, насильно вЂеши? 1 3 4 3 1, С
Чему мычеши хиновьскыя стрЂлки
на своею нетрудною крилцю
на моея лады воЂ? 5 5 7 7 5, Д
Мало ли ти бяшеть
горь подъ облакы вЂяти,
лелЂючи корабли на синЂ морЂ? 6 6 6 7 1, IV?
Чему, господине, мое веселiе
по ковылiю развЂя?» 2 5 7 2 2, III?
Стоя на высокой стрельнице путивльского кремля (укреплённой части города), княгиня обращается к языческому божеству по имени Ветрило, к ветру: зачем он веет навстречу русским воинам и на своих лёгких крыльях несёт вражеские стрелы? Пусть бы он летал горе (в тексте – горь) – под облаками.
Путивль стоит на Сейме, который ниже впадает в Десну, а она в Днепр. Пленный князь находится где-то у Чёрного моря, куда течёт Днепр, и Ярославна просит эту реку, называя её по отчеству (Славутич – сын славы), бережно принести Игоря. Ведь Днепр могуч, он пробил себе путь сквозь пороги. Он помогал русичам, плывшим по нему в насадах (судах с насаженными, надставленными бортами) на половцев.
Ярославна рано плачеть
Путивлю граду на забралЂ, аркучи: 10 2 2 2 4, II
«О, Днепре Словутичю! – 2 2 1 2, III?
Ты пробилъ еси каменныя горы
сквозЂ землю Половецкую. 2 5 5 5 3, IV
Ты лелЂялъ на себЂ Святославли носады
до пълку Кобякова;
възлелЂй, господине, мою ладу къ мнЂ, 8 8 9 5 3, IV?
быхъ не слала къ нему слезъ на море рано». 4 2 4 1 1, III
Ярославна рано плачеть
въ ПутивлЂ на забралЂ, аркучи: 9 2 3 2 2, II
«СвЂтлое и тресвЂтлое солнце,
всЂмъ тепло и красно еси! 1 5 9 3 –, II
Чему, господине, простре
горячю свою лучю на лады воЂ,
въ полЂ безводнЂ
жаждею имъ луци съпряже,
тугою имь тули затче?» 6 9 10 6 10, Д?
Во время двухдневной битвы русичей не подпускали в воде. Солнце, состоявшее, как мы знаем, в родстве с князем, предало его: истомило воинов жаждой, иссушило их луки, мукой колчаны замкнуло.
Игорю, бежавшему из плена, можно поставить в укор то, что он оставил брата, сына и товарищей. Но, говорит поэт, князь следовал воле самого бога, который услышал мольбу Ярославны и послал смерчи, идущие полунощи, то есть к северу, и увлекающие за собой князя.
Прысну море, полунощи идуть сморци мьглами –
Игореви-князю богъ путь кажеть
изъ земли Половецкой
въ землю Рускую, 3 9 6 9 9, IV
къ отню злату столу. 1 2 – – 3, II
Погасоша вечеру зари. 3 2 2 1 1, С
Игорь спить, Игорь бдить,
Игорь мыслию поля мЂрить
отъ великаго Дону до мала Донца. 5 9 2 9 2, III
Комонь въ полуночи
Овлуръ свисну за рЂкой –
велить князю разумЂти:
князю Игорю не быти. 4 7 4 7 7, Д
Овлур свистнул, будто бы подзывая коня, что не привлекло внимания сторожей. Но свист был сигналом ожидавшему за рекой князю: ему не быть здесь!
Бесшумно прокравшись через вражеский стан, князь бросился бежать. Застучала под ногами земля, зашумела трава, и половецкие кибитки отдалились (или задвигались, там поднялась тревога).
Кликну, стукну земля, въсшумЂ трава,
вежи ся половецкiи подвизашася. 7 3 4 4 4, С?
А Игорь-князь поскочи
горнастаемь къ тростию
и бЂлымь гоголемь на воду; 5 8 3 5 2, С?
въвьржеся на бързъ комонь
и скочи съ него бусымь вълкомь,
и потече къ лугу Донца; 3 7 4 4 3, С
и полетЂ соколомь подъ мьглами,
избивая гуси и лебеди
завтроку и обЂду, и ужинЂ. 4 7 6 10 4, С?
Коли Игорь соколомь полетЂ,
тъгда Влуръ вълкомь потече, 1 8 4 2 1, II
труся собою студену росу, 1 3 1 – 5, II
претъргоста бо своя борзая комоня. 5 6 1 – –, II
Слышен свист и шорох раздвигаемых стеблей: ТРуСя Собою СТудену РоСу. Князь и его спутник загнали своих быстрых коней.
Добравшись до реки, за которой начинались русские земли, Игорь позволяет себе передышку. Донец приветствует, величает его, говоря, что побег не люб Кончаку, зато Русь веселится. Князь в ответ благодарит реку за помощь и заботу.