Тут Картир заметил, что шахиншах его не слушает, губы его время от времени прикладываются к бутылке, а глаза смотрят куда-то вдаль, туда, где воют собаки, которым Заратуштра заповедал поедать мертвых персов.
Тело Мани было избито: это хорошо, чем больше болят кости, тем меньше болит душа. Душа Мани болела с детства: он думал, что это свет вырывается наружу.
Свет бился в грудную клетку и не мог выйти. От этого там посередине было тесно.
Мани много читал и много говорил. Людям. Богам. Прежнему шахиншаху. Никто не понимал его слов. В тюрьме он вспоминал лица учеников и говорил себе: никто не понимает.
Сначала в природе было равновесие. Свет наверху и тьма внизу. Дело не в том, чтобы уничтожить тьму. Надо вернуть ее на правильное место. Внизу.
Мани растирал руки, затекшие от наручников. По волосатой ноге текла кровь. Раны почти не болели. В последнее время стали меньше бить. Наверно, готовят к казни. Хотя вряд ли будут публично. Побоятся. На самом деле они боятся.
Он так мудро продумал иерархию ангелов в своем учении. А также демонов. И смешанных духов. Это никому не интересно. Все хотели слышать, как Мани наезжает на начальство. Хотели знать, можно ли есть мясо. Какое ему дело до мяса? Мани провел десятки лет за чтением писаний, он собирал мудрость со всех концов земли, из Индии, из Египта, тратил деньги на книги. Он рассчитал систему посланников света, как Эвклид - геометрию. Каждый ангел призывает другого ангела и нет конца хороводу светил. Соединил философию греков и мистику брахманов. Это никому не нужно. Шахиншах платил за наезды на ромеев. Бедным нравилось, что богатые от дьявола. Богатые и правда от дьявола, но это не самое интересное в мире.
В мире. Похоже, он скоро уйдет из мира. Иногда Мани сам верил в свое учение: человеку свойственно верить в то, что приносит радость. А ему нравилось сочинять богов. Но смерти он боялся как любой мирянин: а значит, в нем было сомнение. Может быть, все не так. На самом деле ничего неизвестно. Раз я боюсь, значит есть сомнение, подумал он, и еще больше испугался от этой мысли.
В тюрьме Мани написал последнюю проповедь и передал на волю через стражника. Среди тюремщиков много тайных манихеев. Да и в самом дворце многие не забыли Печать Пророчества. Только побега никто не сделает, и никакая рука не просунет веревку в окно. И не убежать от этого “никогда”. Ты никогда не будешь этим Мани. Ты никогда не будешь на земле.
Он написал последнюю проповедь. Земля будет объята пламенем и станет гореть 1468 лет, пока все элементы света не уйдут на небо. Материя вместе с демонами исчезнет в необъятной и бездонной пропасти. Картир полетит в бездну впереди всех чертей.
Он написал последнюю проповедь.
Приговор Мани был подписан. Внизу его стояла большая красная печать.