Пётр смотрел на торговых людей насмешливо, многие опустили головы.
- Змей передал мне ещё одну неудобную для всех особенность - читать мысли, - продолжил он и ещё....
Торговый гость, донимавший расспросами Петра, вдруг оцепенел, он не мог двинуть ни рукой, ни ногой, и вдруг понял, о какой своей особенности умолчал князь. Через некоторое время способность двигаться появилась, и он поспешил откланяться.
Спал Пётр мало, но крепко. Ещё солнце не взошло, когда он с друзьями собрался в дорогу. Радостное чувство не покидало его, потому что ему приснилась Фенечка. Лошади скакали, обгоняя друг друга. Воевода догнал Петра и сказал, что у них есть попутчики. Пётр и сам давно заметил их. Конники скакали за ними на приличном расстоянии, не пытались обогнать, но и не отставали. Пётр сказал воеводе, что им поможет морок. Скачущие за ними люди видели Петра, его товарищей, Их кони то мчались морда к морде, то обгоняли друг друга. Видно было, что парни резвятся, как маленькие. Вдруг конники увидели, что они въезжают снова в город, но только с другой стороны. Так до позднего вечера они кружили вокруг города. Когда солнце отправилось спать, морок исчез. Конники встретили вечер на пустынной дороге.
Оторвавшись от преследователей, Пётр с друзьями продолжили свой путь. Ласковое утро бодрило, обещая скорый отдых. И вот они уже у дома знахарки. Пока дружинники водили уставших коней, обтирали их, Пётр нетерпеливо постучал в дверь. Услышав голос, приглашающий войти, он открыл дверь и замер от восхищения. Яркие лучи солнца, преломляясь в хрустальных стёклах, освещали горницу чудным светом. В избе вкусно пахло свежим хлебом и мёдом. Сердце Петра вдруг больно и в то же время радостно сжалось: он увидел хозяйку. Внешне хозяйка не походила на Фенечку, но это была она, он её сразу узнал. Изумлённые дружинники, входящие в избу, увидели, как Пётр обнимает хозяйку и повторяет вновь и вновь:
- Фенечка, как я рад, что ты жива.
- Как ты меня узнал? - спрашивает дева, обнимая Петра, и фигура девы тает в руках князя.
Вскоре и дружинники узнают Фенечку. Тоненькая фигурка девы завораживает их: они никак не могут прийти в себя от изумления.
- Садитесь скорей, вы же голодны, - приглашает дева, расставляя на столе кружки с молоком, чашки с горячей кашей, разрезая хлеб. - Вы ешьте, а я буду рассказывать. - Но как ты меня узнал? - снова спрашивает Фенечка, восхищённо глядя на Петра.
- Сердце подсказало, - ответил Пётр, любуясь невестой. - Рассказывай, почему ты не снимала морок.
- Морок был так наведён, что узнать должен был тот, кто любит. И навёл его Волхв. Ты помнишь тот день, когда вы в последний раз встретились с Агриком.?
Пётр кивнул:
- Этот день трудно забыть.
- Агрик вам сказал, что Волхв умер, но не сказал, почему он умер.
- Он не успел, - ответил Пётр, - у нас не было времени поговорить, а тебя искал отец Ефим, но найти не смог.
- Да, всё произошло стремительно, как я думаю, Змей тщательно подготовился, прежде чем с разбойниками напал на святилище, - начала свой рассказ Фенечка. - Должны были одновременно убить и тебя, и Агрика. Лес о чём-то предупреждал Волхва, дед насторожился. Змей выбрал момент, когда служителей не осталось в святилище: они переводили драконов под землю. Охранять Волхва и святилище остались мои братья и отец. В тот страшный день в святилище пришли люди по разным вопросам, поэтому лес пропускал всех. Были там очень полная девушка с братом и бабушкой и несколько женщин. Девушка с братом обратились к Волхву, о чём они его просили, я не знаю, вскоре они ушли. Остальных лечила я. Рядом со мной, как обычно, крутился Агрик, постоянно меняя облик, то моего брата, то того белоголового мальчишки. Волхв не разрешал ему находиться среди чужих в своём облике. Вдруг лес застонал, как живой. Дед встревожился и заговорил с ним на каком-то языке. Отец и братья тоже насторожились. Волхв отправил Агрика встречать тебя, тот тоже что-то понял и заплакал, но ослушаться не смог: дед управлял его волей. Лес снова застонал, стало очень страшно. Женщины побежали. В это время Волхв навёл морок на меня, превратив в ту полную деву, с которой разговаривал. И тут на святилище напали разбойники. Какая-то бабка, пробегая мимо меня, схватила за руку и потащила за собой. Бежать мне было трудно: неожиданно большой вес мешал, короткие неуклюжие ноги путались. Разбойники не обратили на нас внимания, они спешили в святилище. Они, как тени, пробирались среди деревьев. Я закричала. Тогда один из них толкнул меня, и я с крутого берега покатилась в реку. Наверное, на какое-то время потеряла сознание, потому что очнулась в лодке. Бабка, стараясь не плескать, правила на середину реки. Плыли мы долго, молчали.
- Вот так и молчи, когда встретимся с людьми, - тихонько проронила она.
Я согласно кивнула.
Приплыли мы к вечеру в небольшую деревушку.
- Помощницу себе привезла, немая она, - объяснила бабка встречающим односельчанам.
Так и осталась жить в этой деревушке. Выполняла по дому нехитрую работу, а потом спала, без снов и сновидений, не разговаривала, как будто, действительно, немая.
Однажды пошла пасти гусят на пруд. Села на пологом бережку и засмотрелась на воду. Сначала ветерок морщил воду, а потом стих. Поверхность воды стала гладкой, и я увидела в ней все события, которые произошли в святилище. Видела, как погибли братья, отец, как Волхв до последнего держался, сражаясь с высоким человеком. Силы были неравны, потому что Волхв держал морок, чтобы спасти нас с Агриком. Видела, как Волхва превратили в камень, а потом разбойник выстрелил в камень из лука, и камень распался на искры. И тут дубы стали топтать разбойников, стали давить и высокого человека, но он превратился в Змея и взлетел. Видела и смерть Агрика. Волки примчались, когда святилище было разорено. Нас с Агриком искали.
До самого вечера просидела на берегу, окаменев от горя. Там и нашла меня моя хозяйка. Ничего не спросила, а взяла меня за руку и повела к дому. Дома она рассказала мне, что подозревала, кто я, потому что видела, как уходила из святилища та дева. Хозяйка сказала, что не будет меня удерживать, если я захочу уйти, и будет рада, если останусь. Поблагодарив её за приют, рано утром я пошла домой. Пошла вверх по реке. Отойдя подальше от деревушки, села на берегу и попросила реку о помощи: путь был неблизкий, идти пешком долго. Через некоторое время к берегу прибило лодку, старую, зашитую корой берёзы. Поблагодарила реку, а про себя посмеялась, как же я в лодке поплыву против течения без вёсел. Река чего-то ждала, решила довериться ей. Села в лодку, она тотчас отплыла от берега, выплыла на середину...и очень быстро помчалась вверх по течению. Моей радости не было предела. Лодка остановилась чуть выше святилища, в более пологом месте. Место мне было знакомо. Поблагодарив реку и лодку за помощь, сошла на берег. Лодка осталась на берегу. Деревья стояли вокруг святилища плотно, даже меня не пропустили. Поклонилась им и пошла к дому. В деревне меня никто не узнал, но пришли узнать, кто я такая и что мне надобно. Рассказала, что пришла издалека, меня бросил жених, вот от горя и ушла, куда подальше, что умею варить снадобья, знаю травы. Мне поверили, но до сих пор сторонятся. Я думала, что меня узнает отец Ефим, но и он не узнал, а открываться ему не стала. Решила жить такой, какой стала, приноровилась к новому телу. Когда пришли дружинники просить вылечить тебя, сначала обрадовалась, а потом поняла, что в таком виде меня никто не узнает. Пошутила, что за снадобье князь должен жениться на мне, но они так посмотрели, что стало понятно: жить мне в таком виде вечно. А этой ночью приснилось, что ты едешь свататься. Рано-рано встала, вместе с птахами, они мне тоже рассказали, что ты едешь, и солнце, появившись, подтвердило, но я подумала, что едешь свататься из-за снадобья. Ты всегда так сурово смотрел на меня, я думала, что не нравлюсь тебе, а мне ты понравился с первой нашей встречи ещё в детстве. Фенечка застенчиво и в то же время лукаво посмотрела на Петра.