- Что это? - потрясённо спросил младший из Волхвов.
- Давайте укладываться спать: утро вечера мудрее, - спокойно ответил Ярополк.
Он, не обращая внимания на петуха, стал готовить место для сна. Поклонился Земле: "Сохрани, матушка!" Поклонился Огню, из которого состоял петух: "Обогрей, батюшка!" Поклонился Воде: "Напои, сестра!" Поклонился Ветру: "Сторожи, братец!"
Встряхнулась Земля, распушилась, готовя место для сна. От петуха отделился кусочек огня, полетел в сторону Волхвов. Ярополк спокойно принял его на руку, и вскоре запылал маленький костерок, на котором Волхвы вскипятили травяной чай, заправили мёдом. Потом улеглись. Земля заботливо выгнулась для изголовья. Над водой поднялся туман, который тепло укутал спящих людей, а ветер уплотнился над ними, не пропуская росу.
Рано-рано зашумел ветер, раздул угли в костре, которые радостно выпустили язычки пламени, подул в лица людей. Заплескала вода. Затряслась земля, а тут и солнце заглянуло в глаза. Пришлось вставать. Утро было тёплое, ясное, но идти в обход озера не хотелось. Ярополк обратился к Воде: "Давай, сестричка, переправу."
Вода плеснула, соглашаясь. И они увидели лодку, которая спешила к ним. Волхвы спокойно сели в лодку и поплыли в неизвестность. Вода послушно перевезла их на другой берег, Волхвы поклонились воде, поблагодарили за переправу, та плеснула в ответ. Недалеко от берега они заметили избушку, которая пряталась в тени деревьев: за полянкой сразу же начинался лес. Избушка была странная: она стояла на толстых столбах в виде куриных лап и приплясывала. Так вот кто увёл огонь из деревни - хозяйка огня. Одного только не могли понять Волхвы, почему бабка забрала огонь из деревни. Обычно она раздаёт огонь. Вот в этом необходимо было разобраться. Волхвы подошли к избушке. Заметив их, она и вовсе стала кружиться на одном месте. Ярополк стукнул посохом о землю. Избушка остановилась и присела, как курица. Между лап оказалась дверь. Волхвы открыли покосившуюся дверь и вошли. Снаружи избушка была маленькая, а внутри - просторная. Горница довольно запущенная: пол грязный, печь в саже, да и сама хозяйка была похожа скорее на обугленную головёшку, чем на живое существо. Маленькая, тощая, в грязной тёмной одежде, она почти не выделялась на фоне печи, но на остром лице горели яркими угольками очень даже живые и внимательные глаза. Она растапливала печь, но та дымила, и огонь постоянно гас. Хозяйка так удивилась гостям, что даже перестала браниться. Затянутые паутиной окна почти не давали света, поэтому Волхвы не сразу заметили ребятишек. Их было около десятка, они неподвижно сидели на лавке, держа в руках обугленные головёшки. И только один сидел возле печки, поглаживая обожжёнными руками огненного петушка, которому это очень даже нравилось. Вот этого-то паренька и бранила бабка.
- Мир этому дому, - поздоровались Волхвы, кланяясь.
- Ох, и не к добру гости незваные, - проскрипела бабка, - а всё идут и идут, уже лавок не хватает.
- Ты нас напои, накорми, может быть, мы к добру, поможем чем, - весело ответили Волхвы.
- Не накормит, очень жадная! - ответил мальчик, - Мы с лета здесь, а бабка даже кусочка хлеба не дала. Хорошо ещё у неё коза добрая. Подойдёт, мекнет, да в ладошку молока глоточек даст. Если бы не она, померли бы. Нас напоит, да бабке оставит. Мы козу зёрнышками подкармливаем, которые из дома взяли, ей нравится, а бабка и её не кормит.
- Ты петушка в печь выпусти, у вас в деревне уже есть огонь, - ласково потрепал Ярополк парнишку по голове.
Мальчик послушно подтолкнул петушка к печи. Тот захлопал крыльями и влетел в печь. Дрова весело затрещали, и вспыхнул огонь. Бабка, не обращая внимания на гостей, начала что-то готовить. Ярополк осмотрел обожжённые руки мальчика и чем-то их смазал. Мальчик облегчённо вздохнул.
- А их сможете разбудить? - несмело спросил он.
- Постараемся, - ответили ему. - Расскажи, что произошло.
Парнишка горько вздохнул и рассказал, как сначала ушли мужики в поисках огня, а потом пришла и их очередь. Хлеб в деревне давно закончился, пришлось в дорогу взять зерно. Он сразу же решил зёрнышки приберечь, потому что они напоминали о доме. От голода спасали мамины лепёшки из высушенного кислого молока и муки. Лепёшки мама сушила на камнях, нагретых на солнце. Мальчишки сразу же договорились идти в разные стороны, но через день встретились на берегу озера. Парнишка снова вздохнул, рассказывая, как странно вёл себя лес, словно живой, пропуская только в одну сторону. Рассказал, как они обрадовались встрече: вместе идти было не так страшно. Мальчишки долго сидели на берегу озера, решая, куда идти дальше, и очень обрадовались, когда увидели огонь на другом берегу. Потом увидели лодку, стали кричать, чтобы привлечь внимание, думали, что лодкой правит человек. Когда лодка причалила, немного испугались, увидев, что в ней никого нет, но всё равно сели: нужно было добыть огонь. Лодка сама поплыла на другой берег. Мальчик поёжился, вспоминая, как было страшно подходить к странной избе, похожей на курицу, а ещё страшнее была встреча с хозяйкой, со злыми горящими глазами. Встретила она их неприветливо. И стала ещё злее, когда попросили у неё огня. Мол, сами виноваты, что не уберегли, вот и живите без огня. Они долго её упрашивали, она даже слушать не хотела. Уйти без огня невозможно - деревня вымрет, решили поработать на хозяйку. Сначала старуха их не замечала, а когда они накосили стог сена для козы да щели в сараюшке залатали, она с ними заговорила.
- Каждый из вас должен узнать свой огонь, узнаете - дам огонь, не узнаете - будете работать на меня.
Мы согласились: без огня домой нельзя возвращаться. Конечно, не надеялись узнать, просто нужно было что-то делать. Бабка махнула рукой, и из трубы вырвался столб огня, разделился на отдельные огоньки, которые сели на забор. На каждом столбике весело трещал костерок. Нам же не было весело: костры были совершенно одинаковы. Зачарованно глядя на огонь, я вспомнил дом, вспомнил, как мама просила подкормить огонь. Вспомнил щепочки, которые нужно было осторожно класть на угли. Сначала поднимался дым, а потом языки пламени жадно охватывали щепки, а я видел рыжего петушка, клюющего зёрна. Иногда, когда мама не видела, кормил петушка настоящим зерном. Я высыпал из мешочка, который висел на шее, горсточку зерна и, не надеясь на чудо, позвал: "Петя, Петя, Петушок, Золотой гребешок." И чудо произошло: огонь сел на мою руку. Видимый только мне петушок охотно клевал зёрнышки. Огонь не обжигал, а ласково облизывал мою руку. Мои товарищи сделали также. А бабка разозлилась, хворостиной загнала огонь в дом и закрыла перед нами дверь.
Пришлось ждать. Чтобы не терять даром времени, починили крыльцо, забор, насушили ягоду, грибы, на опушке всего было полно, а дальше лес не пускал. Нас охватывало отчаяние, очень хотелось домой, пробовали уйти, но место не отпускало. Наконец, бабка вышла к нам.
- Будете пасти огонь!
Выпустила огонь и ушла. Сначала мы обрадовались. Огонь постепенно по земле подбирался к опушке, подул ветерок, огненные петушки подпрыгивали веселее, озорнее. Решили повернуть петушков к избушке, но не тут-то было. Ветер крепчал, он нёс петушков прямо на деревья, и вскоре они весело заплясали на верхушках. Ветер понёс их в лес. А нас лес не пропускал. Мы стали звать бабку, она вышла, захлопала в ладошки, подзывая петушков, те прилетели, сели на неё. Шепча им что-то ласковое, старуха унесла их в дом, а нам погрозила кулаком. Мы сели на землю и горько заплакали. Так проходили дни, ночи, бабка не выходила к нам.
Она появилась неожиданно, держа в руках ярких рыжих петушков.
- Поймаете петушков - отпущу домой.