- Посвист?! - услышали мы удивлённый голос.
Змей медленно оглянулся. На нас смотрел широко раскрытыми изумлёнными глазами Волхв. Волхвов в нашем городе уважают и почитают. Я склонился в глубоком поклоне. Змей угрожающе спросил:
- Как ты узнал моё имя?
- Дядя отпустил тебя? - продолжил Волхв.
- Ещё один родич, бросивший меня на сумасшедшего деда, - с горечью ответил Змей. - Дед умер. И я виноват в его смерти.
- Пойдём в святилище, там спокойно поговорим, - справившись с волнением, ответил Волхв. - К сожалению, я дальний родич. Твой дед считал себя богом, а нас, происходящих от смешанных браков, - изгоями, поэтому не считался с нашим мнением.
Как же мне хотелось попасть в святилище! Туда мог прийти каждый, если возникала необходимость, но из праздного любопытства невозможно найти дорогу. О служителях святилища рассказывали сказки! Этим сказкам верили, потому что в тех местах, где располагались святилища, не было болезней и моров, не было распрей между князьями, жизнь была мирной и спокойной. Змей раздумывал: идти или не идти. Я потянул его за Волхвом.
- Мой побратим, - небрежно представил меня Змей. - Учит общаться с людьми.
Волхв улыбнулся мне. И, хотя меня неприятно поразил тон Змея, стало легко. Я радостно улыбнулся в ответ.
Незаметно мы очутились за городом. Прошли сквозь сосновую рощу и вышли на поляну. На поляне - лабиринт из камней. Мы вошли в него, а вышли уже в жилую часть святилища. Небольшая поляна окружена такими толстыми соснами, что и три человека не смогут их обхватить. Сосны - это жилища. Живые жилища! Не нужно строить дома: договорись с деревом...и живи. Я с восхищением оглядывался вокруг, а Змей скривил губы.
- И вы тут живёте? - брезгливо спросил он.
Волхв задумчиво посмотрел на него:
- Деревья дают нам всё для жизни: кров, свет, живительный воздух, а роскошь нам ни к чему.
Воздух действительно был живительный: чистый, ароматный, энергия буквально забурлила в теле. Неприязнь Змея была непонятна. Даже сад, в котором росли разные плоды, не произвёл на него впечатления. Волхв объяснил, что фруктами они снабжают всю округу. А я думал, что фрукты привозят купцы. В этом саду смешались все времена года. Вот деревья цветут, а рядом созревают плоды, а есть деревья, на которых плоды созрели. В саду настоящее лето, хотя ещё только ранняя весна. Мне не хотелось слушать повествование Змея, а вот Волхв очень внимательно слушал своего гостя.
- Чем ты хочешь заняться? - спросил он, когда Посвист закончил своё повествование.
- Не знаю, не думал ещё, - неопределённо ответил тот.
- Хорошо, осмотрись, подумай, - закончил беседу Волхв.
Мне показалось, что гость хозяину не понравился, но он никак этого не показал. Нас пригласили на пир, устроенный в нашу честь. Я с волнением оглядывал людей, сидящих за столом, обычных на первый взгляд, но сказочных на самом деле. Угощение было богатым. Из напитков я узнал мёд и берёзовый сок. Пир не начинали: видно кого-то ждали. Змей надменно оглядывал присутствующих. Я сидел напротив, было ужасно неудобно за его поведение. Все уже знали, кто он такой. За ним радушно ухаживали, не обращая внимания на его вид. Было удивительно чувствовать себя своим среди незнакомых, в общем-то, людей. И тут подошли те, кого ждали. Все радостно зашумели, приветствуя их. Они подошли, держась за руки. Весь их вид как бы сообщал всему миру, что они любят друга. *
- Моя Лебёдушка! - гордо представил служитель свою жену.
Имя подходило этому созданию.
Как описать прелесть Лебеди. Лёгкая воздушная фигурка. Белое ритуальное платье до пола, с длинными широкими рукавами. Ворот, подол и рукава оторочены золотым шитьём. Единственное украшение - золотой ободок, с огромным зелёным драгоценным камнем. Длинные светлые косы обрамляют узкое нежное лицо, сбегая по груди до колен. Прекрасны большие карие глаза с длинными тёмными ресницами. Её спутник был также прекрасен. Чёрные, с золотой искоркой, волосы волной падали на высокий лоб. Необычного золотого цвета глаза освещали смуглое лицо с прямым носом, яркими губами. От него исходила могучая энергия приязни ко всему живому.
- Агрик, - коротко представился спутник Лебеди.
Он внимательно посмотрел на меня и Змея, понял наше восхищение и засмеялся:
- Все влюбляются в мою жену, я к этому привык, но и вы привыкайте к нашей любви. Нас может разлучить только смерть, если умрёт один, тут же умрёт другой.
Агрик усадил свою жену, сел сам, оглядел стол и спросил:
- Сват Наум, а где праздничные пироги?
И попросил:
- Пироги - на стол, да и сами - за стол..
Моему удивлению не было предела, когда на столе появились горячие пирожки. Они даже по виду вызывали аппетит. А какими вкусными оказались! Служители святилища задвигались, приветствуя кого-то. Рядом со мной прямо в воздух улетали пирожки. Я так и остался сидеть с открытым ртом. Вдруг пирожок поднялся прямо с тарелки и сунулся в мою руку. Я подпрыгнул, вокруг весело засмеялись.
- Ешь, друг, не бойся. Пирожки остынут. Мы всегда рядом с хорошими людьми живём, помогаем, но увидеть нас нельзя, - раздался рядом негромкий голос.
Я почти успокоился, но вдруг увидел застывшее лицо Змея. Он о чём-то сосредоточенно думал.
- О чём задумался, гость? - спросил его Агрик.
- Мне было предсказание, что проживу тысячу лет, если не встречу князя Петра с Агриковым мечом. Я посмеялся над этим предсказанием, но вдруг встретил Агрика. У тебя есть меч?
Агрик посмотрел вопросительно на Волхва. Тот спросил, кто предсказал, и попросил дословно передать слова. Задумался, а потом сказал, что предсказательница - мудрая женщина, и Посвисту нужно задуматься, что такое - добро и что такое - зло.
Не слушая Волхва, Змей сказал, обращаясь к Агрику:
- Ты не ответил. У тебя есть меч?
- Я и есть Меч! - усмехнулся Агрик. - Тебе не стоит беспокоиться: Петра среди нас нет, а я не собираюсь умирать. Я - Змей Аспид, после смерти превращаюсь в Меч. Но, даже после смерти, я сражаюсь за добро: в руках зла Меч рассыпается искрами.
Агрик хотел ещё что-то сказать, но Волхв посмотрел на него, и тот замолчал. Позднее я узнал от Посвиста о чём умолчал Агрик. Среди детёнышей народился ещё один Агрик, а это большая редкость. Спокойная налаженная жизнь в святилище раздражала Посвиста, но внешне он был со всеми приветлив. Охотно учился врачеванию, вникал во все тонкости быта, и возникшая со стороны служителей отчуждённость ушла. И только я замечал, как страшно смотрит он на Агрика. А я странно привязывался к Змею. Он не стал ко мне добрее, приветливее. Напротив, был иногда резок и груб, и я, удивляясь себе, прощал его, покорно принимая колкости.
Змей менялся, когда уходил в город. К моему удивлению, у него появилось много знакомых. Из разговоров я понял, что многие готовы за него в огонь и в воду. Непонятно было, чем он их привлекал. Однажды, бродя по городу, мы встретили странствующего монаха. Он рассказывал немногочисленным слушателям о Боге-человеке. Когда люди разошлись, Змей о чём-то заговорил с монахом. Я стоял рядом, а о чём идёт речь, не понял. Самое интересное, язык знакомый, но смысл разговора непонятен. Удивлённый, я спросил, почему не понимаю разговора. Монах попытался мне объяснить, но звуки исчезли. Я только видел, что его губы шевелятся. Монах странно посмотрел на меня и быстро ушёл. Змей зло и насмешливо поглядывал на меня. Меня насторожил этот случай. Я стал незаметно наблюдать за Посвистом. Наблюдая, понял, что Змей что-то задумал. Понял, что он как-то воздействует на меня, но всё сильнее попадал под его чары. Очень хотелось поговорить о своём странном состоянии с Волхвом, но, видно, Змей читал мои мысли. Он вдруг окружил меня такой заботой, таким вниманием, что я забыл обо всём.
Лабиринт из камней, через который мы ходили, вдруг начал чудить. То из города не могут попасть в святилище, то в город невозможно попасть. Волхв, подумав, решил, что нужно его почистить. Чистить лабиринт вызвался Змей. За работу он взялся старательно. Мы с ним подмели весь лабиринт, протёрли каждый камень. Со стороны города Змей добавил даже несколько лишних, с ними он о чём-то разговаривал, нежно поглаживая. Меня это даже рассмешило. Лабиринт заработал, как прежде. Меня же не оставляло чувство, что забыл рассказать Волхву о чём-то очень важном.