А с внутренними угрызениями Валентин Васильевич пусть сам справляется. Помогать ему она не собирается. И никто не собирается. Кроме меня.
Я тоже вот так сразу помогать ему не побегу, и 'руку помощи' протягивать так явно не буду. Но не брошу. Наоборот, буду очень внимательно отслеживать и использовать. В своих интересах. В наших общих интересах. И еще в нашей общей игре поиграем, ой как поиграем, но уже на одной стороне, за одну команду.
И, несомненно, выиграем, не можем не выиграть. И победим.
Мы уже победили.
Очищение через страдание. И через терпение. Мол, Он терпел, и нам велел. И отреклись от Него, и предали Его, и распяли Его, и Он воскресе. Но я же не пародию тут изображаю, и не плагиат это никакой, откровенный вовсе уж.
Ну, получилось так, или почти так, я, честно, не хотел. Просто сидит это, видимо, глубоко внутри, и прёт, когда и не помышляешь вроде даже. Впрочем, а чего тут удивительного.
Не придумало человечество ничего новенького, всё так и крутится, как заезженная пластинка, с каждым разом всё смешнее и смешнее, потому что с каждым разом всё заезженнее становится. И каждый видит именно то, что хочет увидеть, и хочет опять, и опять. Неймётся потому что.
Почему именно неймётся, не знает никто, я тоже не знаю. Вот хотел поведать один случай из жизни, но не буду, слишком он на пародию смахивает, даже еще больше, чем всё тут на пародию смахивает.
– И вы, между прочим, запросто можете уговорить того, кого надо. И вы это прекрасно знаете. Но не пользуетесь. И правильно, что не пользуетесь. Потому что польза от этого весьма сомнительна, а вред может быть весьма ощутим.
И не только мелкий, временный, локальный, но и глобальный, так сказать, надмирный вред. Всеобъемлющий. Всеохватывающий. И ничего поправить уже будет невозможно. Поэтому правильно, что вас изолировали. Или не правильно.
Может быть, лучше вас всех было бы уничтожить. Сразу и навсегда. Как поймали, так и кончили. Но это не гуманно. И не только негуманно, но и бессмысленно. И еще небезопасно. Ведь зачем то вы сюда пришли.
Значит у вас миссия. Вы и сами об этом не догадываетесь. Но тот, кому надо, догадывается. Или не тот. Что, впрочем, даже, наверное, и лучше, если не тот. А если вдруг действительно играет политический момент, то незачем использовать вас как живой щит для паскудников…
Это-то я и сам прекрасно понимаю. Не маленький уже потому что. И я знаю, что причинно-следственная связь тут нарушена быть не должна. Ни по чьей-то прихоти, ни сама по себе, причинно-следственная связь не может быть нарушена.
Я не коварный, я просто в один прекрасный момент выхожу из терпения и сметаю все, что оказывается в пределах досягаемости. Потому что если тот догадается, то ничего исправить уже будет невозможно. Оно и до того невозможно, но есть иллюзия.
Ну их всех… в болото. В ту грязь и мерзость, из которой они выползли. Им там самое место, и самую большую ошибку мы делаем, когда пытаемся кого-то насильно вытянуть из дерьма. Смешно.
Интересно, бывают ли нефилософские притчи? Нет тут никакой философии, кроме комплекса неполноценности автора. Ну их, пусть тонут. Они ж уверены, что это не дерьмо, а сине море, и что они не тонут, а плавают.
А тогда даже и иллюзий не будет. И вероятностей. Впрочем, вероятностей и сейчас нет. Процесс строго детерминирован. Но есть точка бифуркации. Здесь и сейчас.
Потому эта хрень на орбите и болтается. Или не потому. Мне они не докладывают.
Оказывается, мы уже живем в совершенно другом мире. То, о чем предупреждали маги, шаманы и колдуны, не те, конечно, которые шарлатаны, а те, что на самом деле могут.
То, о чем знали жрецы Майя, то, к чему готовы только дети индиго.
В смысле сопричастны. И произошло это так, что никто ничего и не заметил. Кроме Ирины. Сработала та самая функция Хевисайда, в смысле единичная, и мы теперь живем в совершенно другом мире. Как это будет проявляться, я не знаю.
Потому, что я не физик. В смысле, физик, конечно, но функцию Хевисайда я не понимаю.
– Слухи, понятно, ходят, порой чрезвычайно красочные. Но что с этими слухами делать, неясно?
Очень озабоченная Рената Игоревна сегодня прямо как сельская учительница, строгая и всё понимающая.
Она и прикинута под сельскую учительницу из советского кино середины пятидесятых. И рассуждает прямолинейно, логично и безапелляционно.
Вот что значит, бытиё определяет сознание. Стоит напялить на себя нечто, как это нечто начинает на подкорку давить, не в прямом, конечно смысле, но давит же.
Я, наоборот, пытаюсь развалить предложенную концептуальность, сбить накал и увести в другие эмпиреи, воздушные и благоухающие. Но это всё бесполезно. Эти учительницы всякого навидались, они точно знают, как надо.
Они не дадут сбить себя с истинного пути, потому что они как бронепоезд. Иного нет у них пути. Рельсы не проложили.
Вам-то хоть известно, что бронепоезд только по рельсам и ходит? А еще на бронепоезде рация. В смысле, рация – на бронепоезде, и умничать не надо.
И самый страшный враг любого бронепоезда, конечно стрелочник. Но на стрелочника я сегодня не тяну. У меня и фуражки стрелочной нету.
– Чтобы восстановить эту, селективную, систему, в принципе нужно только одно. Общество должно ввести тотальную сертификацию всех производств, по степени их общественной нужности. Такая сертификация полностью соответствует всем объективным тенденциям развития современного производства, в том числе и на западе. Там даже появляются, элементы данной сертификации.
– Но такая сертификация сильно противоречит субъективным интересам многих частных бизнесменов.
Пытаюсь быть убедительным и привожу совершенно бронебойные аргументы. Только Ренате они сегодня, что слону дробина.
– Возможны гипотезы о негативных последствиях наличия такого рода, казалось бы, позитивных свойств, в сегодняшней культурно-исторической ситуации. Говоря аналитически, современное общество, с развитым общественным производством, подошло к кризисной точке, начиная с которой, воспроизводство населения должно рассматриваться, как важнейшее из общественных производств.
Да уж. И вся эта шобла тупо пытается отмазаться от адекватных выплат.
В общем если что-то не изменится, то белым кранты, а жаль, ибо в зеркале я тоже вижу белую морду. Иногда. Иногда красную и опухшую.
Иногда вообще ничего не вижу. Нет, нет, не подумайте, это я так шутить пробую. Ну, чтобы вас чуть-чуть развеселить. И себя, естественно тоже. Ничего в этом нет парадоксального – все гены полезны лишь ситуативно.
– Деньги должны давать право обильно есть и пить, но не должны давать право решать судьбы других людей. Без этого шага у данного типа общества просто нет будущего.
Звучит, вообще, жутковато. Рената сегодня вообще жути поднапустила. Как она уделывает мужичков, за ошибки в работе. Когда они ошибки допускают.
Есть, есть у нее радости мелкого садизма. Навскидку могу предположить, что все равно подсознание каждой женщины, и Рената тут никакое не исключение, "природная задача" грузит.
Проще рассчитаться, а уж потом оттянуться по полной. А как с ней-то рассчитаешься, не с Ренатой, конечно, с задачей природной?
– Надо ограничивать прогресс и рост городов. Увеличить поголовье граждан. Сначала воспроизводство населения, стимулированное обществом, а уж потом можно разрешать и работать, умеренно, в рамках строгого трудового законодательства.
Буржуины, они хитрые, они всегда что-нибудь придумают, им палец в рот не клади. Сказано – плодитесь и размножайтесь.