В этом со мной апологеты всех этих самых шаманизмов на раз согласятся, а вот в чем они могут попробовать меня оспорить, так это в том, что не менее мистический опыт получается, если смотришь настоящую картину, читаешь настоящую книгу, слушаешь настоящую музыку.
Потому что если такой опыт не переживается, то нафик эти музыки, книги и картины нужны, это и не книги, картины, музыки вовсе, а полная белиберда, на которую и времени и денег жалко.
Но я же надеюсь, что вот эта-то книга всё-таки не полная белиберда. Могу же я на что-нибудь хорошее надеяться, в конце-то концов.
Виртуальное государство свободных художников, поэтов, музыкантов, программистов, инженеров и прочая и прочая и прочая.
Государство без границ, без территорий, существующее только в виртуальном пространстве. Без заводов, газет, пароходов, только с идеями, только с технологиями, только с психотехниками. Заводы газеты и пароходы остаются там, где и были, это не игра в 'монополию', это реальная жизнедеятельность, организованная по другим законам.
Государство, владеющее только интеллектуальной собственностью. Её, эту только, интеллектуальную собственность и создающее и воспроизводящее и охраняющее. Но делающее это так, что если кто посягнет, то пожалеет, зачем вообще на свет появился, зачем его мать родила.
Дело в том, что основная особенность и ценность искусства в его неповторимости, уникальности эмоционально-интеллектуального опыта автора, а поп-арт и прочие концептуальные манеры декларирует как раз противоположное – минимализм участия личности и необязательность мастерства, которые позволяют размножать любой артефакт в промышленных объемах.
Скажете, невозможно? Зря вы это так сказали. Потому что империя врагов своих не забывает и не прощает. А руки у нас длинные. Подробности я на всякий случай опускаю, потому что… ну вы уже догадались. И мы вполне способны уже устроить 'Над всей Испанией безоблачное небо'.
Потому что мы ничего и никого не боимся. Потому что у нас есть чем ответить. И шутки кончились, шутки уже давно кончились, точка бифуркации пройдена, в нашей стране Лимонии уже наступил седьмой технологический уклад. Вы не знаете, что это такое и с чем его едят?
Вот вы скажете, что с седьмым технологическим укладом – полный бред, и что если нам кушать захочется, то нам придётся пищу добывать в пятом технологическом укладе. И если там проблемы какие… а какие проблемы?
Вот представьте, что персонаж из четвёртого технологического уклада во второй попал, да не просто так, а во всеоружии. И эти из второго, его добычей решили посчитать, или там пищей. Этот сюжет господа фантасты столько раз смаковали, что мне даже уже и неудобно повторяться.
Мне будет достаточно кнопочку нажать на своём замечательном коммуникаторе, который покоцаное китайское яблоко. Это пока. Дальше это и еще усугубится, а пока и этого достаточно.
И сразу загудят пароходы, зажужжат вертолёты, у кого-то отключится свет, вода, газ, канализация, а у кого-то наоборот. Я же предупредил, что руки у нас длинные, и шутки уже закончились. Седьмой технологический уклад, как же.
Вы не знаете, что это такое и с чем его едят? Да с тем и едят, что его как бы пока и не существует вовсе, а на самом деле всё уже существует и функционирует и… подробностей я не раскрываю, а вдруг вы сами тоже захотите.
Но это уже будем решать мы. На основании точных и объективных данных.
Вы же понимаете. Поэтому, сильно не удивляйтесь, если когда придёт к вам… вот когда придёт, тогда и узнаете. И не узнаете никогда, если не придёт. А зачем?
Оркестр. Каждый оркестрант знает свою партию и виртуозно исполняет, подчиняясь взмаху дирижера, чувствуя и угадывая тончайшие нюансы, сливаясь в экстазе. Рождается музыка, возникает гениальное произведение.
И все оркестранты сопричастны, все являются неотъемлемой частью, все сливаются в экстазе. И слушатели это сразу понимают, и наслаждаются, и сливаются в экстазе, и бурно и продолжительно аплодируют.
А еще бывает, когда собирается тусовка, сейшн. Виртуозы, звёзды мирового класса собираются вместе, чтобы поиграть. И нет дирижера, нет заранее расписанных и разученных партий, а есть тема, и есть импровизация. И все сливаются в экстазе.
Рождается музыка. У этой музыки и названия пока нет, и может быть именно этой музыки больше никогда и нигде уже и не будет, а то что есть, оно есть только здесь и сейчас.
И все сопричастны, и никто никем не руководит, никто не командует, каждый и угадывает, и старается удивить, и сливается в экстазе, и каждый сопричастен этому чуду. И слушатели это сразу понимают, и наслаждаются, и сливаются в экстазе…
И это наслаждение, эта сопричастность к чуду, где никто никому не подчиняется, а наоборот, частью, становится частицей, растворяется, сливается в экстазе, это гораздо острее, таинственней, сладостней, чем даже игра в гениальном оркестре под руководством гениального дирижера.
И никто не главный, никто не лучший, никто не рулит, потому что рулят все.
И все стройными рядами, с радостными воплями, идут, наконец, туда, куда надо. А куда надо на самом деле, не знает вообще никто.
Кроме меня, естественно, потому что я тут демиург, и самый главный. Но я тоже не знаю. На самом деле. Но я же никому не скажу, что на самом деле я не знаю, потому что я один точно знаю, что никакого на самом деле нет.
В общем, так. Ренату – в депутаты. Можно бы и в президенты, конечно, но пока рано. В смысле, партия наша, партия свободы и ответственности, с названием мы пока не определились, поэтому я так условно это обозначил, на выборах, конечно, в Думе Лимонии, или как мы там парламент назовём, получит адекватное количество мест – штук пять, шесть, я полагаю, но это только для затравки.
И чтобы бешеных собак не травить. Потому что политика – дело тонкое, а уж восточная политика, а мы-то, по сути, как были, так и остались восточной деспотией, а восток – он вообще дело тонкое. Это еще товарищ Сухов сказал.
Поэтому Рената президентом всё-таки будет. Виртуальным. Всея страны Лимонии и ближайших окрестностей. Первой среди первых, равной среди равных, главной среди главных. Каплей в океане и океаном в капле. Но не сейчас. И возможно не здесь. И тогда, когда все, наконец, сольются в экстазе.
– Ну и что ты тут понаписал, кто это читать-то будет?
Мы сидим в уютной гостиной, на даче у Босса, Боссу по чину положена уютная гостиная и продвинутая дача, это вам сразу должно было бы быть понятно.
Мы – это я и персонажи, то есть действующие лица этого незамысловатого повествования, кроме уж очень эпизодических, их как-то, наверное, забыли позвать. Я тут присутствую, един в трёх лицах, вернее в двух, потому что я и Антон, это как бы одно и то же лицо, а Маэстро тут нет, потому что он сущность зловредная, и он, конечно, тоже тут присутствует, но как бы незримо. Я тоже как бы незримо, а может и зримо.
Я еще до конца не определился, впрочем, не я первый такое придумал, тем не менее, в плагиате и воровстве идеи меня обвинять не следует, потому что идея эта копирайтом не защищена, да и кто мне претензии предъявлять-то будет?
Опять же я демиург, или где? В хорошем смысле этого слова, а вовсе не каком-то мистическом или еще каком, это я их придумал, а значит я и демиург, и кукловод, и просто папа Карло, в смысле Карабас Барабас.
Конечно, мы обсуждаем, как мы будем жить дальше в этой нашей стране Лимонии, конечно, у нас стол стоит и ломится. Не в смысле ломается, а в смысле, что сервирован он с избытком и с шиком с блеском.
И мы уже приняли не по одной, и ощущение, что за нами наблюдают, у нас пока не исчезло, зелёненькие так и наблюдают за нами с орбиты, но не тащить же их сюда, в приличный дом.