Мало того, что это не комильфо, так я даже и не знаю, сколько их там, войдут ли они сюда все, или только старших офицеров надо было бы позвать, да и не представляю я себе, вообще, как они выглядят.
Может это сгустки какие, склизкие и противные. И чем их прикажете потчевать? Поэтому пусть они там себе болтаются, как болтались, если улетать домой не собрались. А если собрались, то скатертью дорога, и всего им там наилучшего, пусть везет, не трясёт, или как их там, дематериализует, а потом обратно материализует. У нас и без них забот хватает, нам и без них весело.
С ума сойти. Природа смешного такова, что смешного мало. Оно, смешное, возникает именно там, где не ждешь. Если ждёшь, то уже не смешно.
А чего веселиться? – не смешно же (произносить с придыханием и выражением священного ужаса на лице).
– Оп-па! – хором сказали мы на этом месте, потому что не смешно. Самое смешное в том и заключается, что не смешно и всё.
Ну вот, я и стал типа писатель. Потому что написал этот роман. А поскольку он у меня всего-навсего один, значит, он и есть лучший. Ну и худший, естественно, но не будем о грустном. Потому что, по мнению одного очень продвинутого критика, писатель в своих лучших произведениях, как правило, умнее самого себя, и не понимает зачастую, что именно он создает.
Текст, как и любой другой текст, если он претендует на художественность, а этот, надо честно признаться, еще как претендует, имеет и динамику, и пространство и время и еще кое-что.
По-видимому, с типом пространственно-динамической ориентации связана и инерция заложенных в тексте смыслов. Когда, при наличии некоей авторской идеи, из быстро мелькающих нелинейных фрагментов создается целостный образ.
Есть мнение, что возможное разделение текстов на финитные и инфинитные выводит к глубинным основаниям онтологического анализа, числящего за текстом право на реальную жизнь. Текст, как живое существо, заканчивает жизнь, когда автор ставит в нем последнюю точку, или не заканчивает, если эта точка по каким-то причинам не поставлена.
В первом случае смысловой импульс, пройдя ряд трансформаций и осуществившись в ткани повествования, затухает, так и не дотянув до формального финала. Сочинение заканчивается раньше самого себя.
Наоборот, у некоторых случается так, что формальные рамки сочинения не удерживают развернувшихся в нем смыслов: их инерция оказывается слишком сильной, и они вырываются за пределы текста, создавая эффект незавершенности, оборванности, возможности двинуться дальше.
Сама же концовка в инфинитных, или, иначе говоря, инерционных текстах, даже если она есть, имеет по большой части фиктивный характер. Интересно, а я к этим некоторым тоже отношусь?
В тексте наверняка есть то, что в нем есть, и что его структурирует, но что писатель сам вряд ли скажет, если у него спросить. Я-то точно не скажу. Потому что не знаю. А превратился ли герменевтический круг в герменевтическую ленту Мёбиуса – это уже не к писателю, то есть не ко мне. Потому что я не догоняю. Но никто же и не спрашивает.
Жаргонное "догнать" тут гораздо уместнее, чем его синоним "понять". Потому что вот это и называется – автор догнал собственный текст. Наконец-то. Ну, или не совсем догнал. Потому что Ахиллес черепаху никогда не догонит.
Только вот ведь еще какая интересная вещь получается, мне почему-то кажется, что объективная реальность, данная нам в ощущения, всё-таки изменилась, или это на самом деле изменились эти самые ощущения, а вовсе не объективная реальность. Этого я не знаю. Но у меня есть какие-то ощущения, что на самом деле оно так и есть.
Вот вам так почему-то не кажется, хотя я совсем в этом не уверен, Чтобы быть до конца в этом убежденным, необходимо провести маленький мысленный эксперимент.
Надеюсь, вы мне в такой малости не откажете, ничего же делать и не надо, просто вспомните себя, какими вы были, какие у вас были ощущения, до того, когда еще не началась та самая глава, которая как глава, потому что первая.
End.
NoЗло, как и добро, имеет своих героев.
Что-то типа эпилога
Les Miserables… Cолярисный пейзаж,
где ты меня уже совсем не видишь.
Молчишь… не отвечаешь… ненавидишь?…
непрозвучавший, вспоротый пассаж
всплывает. Ты совсем не любишь мидий,
не то, что я, твой выкормыш, твой паж.
Ты – не просил, я не… прости того,
кто отпускает сны в сырую полночь,
кто сетью ловит небо, режет волны
на облака, а распинать доко…
Lе miserables – сухой, трескучий хворост,
горячее похмелье, итого…
NoЛада Пузыревская
Вот оно всё и закончилось. Как будто и не начиналось. Искренне хочу поблагодарить поэтесс, которые для меня так пока и остались виртуальными, за любезно предоставленные стихи. Нет, собственно, они мне лично ничего и не предоставляли, они просто выложили свои гениальные шедевры в интернет, откуда я их и стянул бессовестно и без спроса, но, не нарушая авторские права, потому что честно указал, что стянул, или спёр. Это Лада Пузыревская, Татьяна Осетрова, Штуша-Кутуша, Айра Дж. Морис. Как их найти в интернете? – спросите вы, и сразу поймёте, что глупость спросили, потому что забейте в любой поисковик, и разу вывалится… ну, не буду же я вас учить пользоваться тем, чем все уже и так давно пользуются.
А на самом деле никаких виртуальных поэтесс не существует, но вы же уже знаете, что никакого на самом деле тоже не существует, и на самом деле всё совсем не так, как на самом деле. За это необходимо поблагодарить Аркадия Застырца, потому что я сам такую мысль ни за что бы не придумал, правда он её тоже не сам придумал, но об этом вы уже имели счастье прочитать, если помните, если читали всё подряд, ничего не пропуская, потому что именно эта мысль и является доминантой. Еще немало умных и разных мыслей я умудрился утянуть, в смысле почерпнуть, во время, когда писал это, у Михаила Гофайзена, Александра Закуренко, Ирины Морозовской, за что их, да и еще кого-нибудь, забыл да пропустил, хочется искренне и безмерно поблагодарить и, если вдруг оно получится, еще и отблагодарить тоже.
Но это вряд ли. Тут потому что вот какая смешная история получилась, впрочем, почти такая же, как и с поэтессами, – только чего-нибудь удумаешь, и захочешь изложить правильно, и аргументировано, как вот оно, здрасьте, оно уже как бы и придумано и даже озвучено, в смысле написано правильно и аргументировано, да еще и умно к тому же. То есть получается почти как в анекдоте – пишу я себе это, пишу, и вдруг понимаю, что где-то я это уже читал, ну как же, я помню чудное мгновенье… или еще смешнее, когда читаешь себе в интернете, читаешь, кто чего умного написал, ой-ё, да это же совсем прямо как у меня, и практически теми же самыми словами, прямо как люблю грозу в начале мая.
Поэтому, если вы где-нибудь в тексте встретите шибко уж умную мысль, и не поверите сразу, что это я её придумал, не поленитесь, забейте её в поисковик, не исключено, что вы много еще чего интересного узнаете. Я долго еще могу продолжать, только зачем? Я же в графоманы пока не записывался, я это совсем для другого написать захотел, ну чтобы разобраться, а вот зачем вы это прочитали, я честно не знаю. Но если прочитали, то спасибо. Искренне вам за одно это благодарен, ну и еще за что-нибудь, наверное.