Вам нравится, когда много бабочек? Мне как-то пофигу. Летают и летают, лишь бы на нос не садились.
Однажды жарким июльским днём я проснулся со странным ощущением.
Дело было в стройотряде, в 1975 году, в деревне Часовая Каменского района мы тогда строили плотину.
Проснулся я днём, потому что у меня была ночная смена – на совхозной лесопилке нам разрешили работать по ночам, днем там местные рабочие делали план, а ночью мы пилили себе доски для опалубки – плотину мы строили, чтобы был в деревне пруд, и жизнь в деревне стала еще лучше.
Помещение 'типа казарма' – именно в этой деревне мы на первом курсе картошку убирали, так что все места знакомые, а тут в помещении вместо 180 человек только 30, поэтому никаких двухъярусных – всё цивильненько так, девчонки поварёшки ширмой отгорожены, у них свой закуток в помещении, а в это время они обед готовят – ну через стенку котлопункт приличненький оборудован со всеми необходимыми причиндалами.
Так получилось, что один я – вдвоем мы в ночную работали, но напарник с утра по личным делам уехал…
Ощущение жутковатое – взгляд! кто-то на меня смотрит. Ну, нет никого тут и быть не может, тихо, только мухи прожужживают. А взгляд ощущаю. Пристальный такой.
Не, не недобрый. И не любопытный. Взгляд, и всё.
Встал, прошелся, водички попил.
Нет никого.
Взгляд есть.
Книжку почитал.
Ну, смотрит кто-то и всё.
Ничего понять не могу.
Поднимаю глаза – а на стене стенд такой.
А там фотографии с прошлой целины – колымские. Фотограф наш, Андрюшка вполне приличный был, я бы даже сказал – профи, фотографии отличного качества, выразительные, ну и оформлено вполне себе ничего.
А в центре почти стенда – портрет. Гера бородатый, с трубкой – под шкипера типа косит, он и так-то колоритный такой персонаж, а тут мастерство фотохудожника еще – большой портрет, и смотрит. Есть такие портреты, не знаю, как такие штучки называются, но приемчик даавно известный, и на иконах такое случается, да и не только…
Причем так это удачненько снято – где бы ты не находился, на тебя он смотрит, а если ходишь туда-сюда, так он как бы взглядом провожает, и типа отслеживает перемещение.
Тьфу ты, пропасть.
Ну, здравствуй, Гера.
В этом году его с нами не было, только портрет и был.
Поговорил так мысленно, да и не только, с портретом этим и дальше спать.
Вполне себе успокоенный.
Знание древних. Не было у древних никакого синхрофазотрона. И коллайдера тоже не было. Это как получается – коллайдера не было, а знание было? Потому что если бы у них был коллайдер, его бы уже, наверное, откопали. Хоть он и закопан хорошо. Должен быть закопан.
Швейцары не дураки – хорошо свой коллайдер закопали. Или швейцарцы, не знаю, как правильно. Впрочем, где швейцарцы и где коллайдер? – Правильно, в одном и том же месте. У швейцарцев коллайдер есть, а у древних не было.
Зато у древних было знание. Вернее даже Знание. То самое, которое Сила. У швейцарцев Силы то вот и нет. Иначе бы они всех в войну победили. А они никого и не победили, даже вообще не воевали. Потому что у них деньги в банке. Деньги тоже сила. Когда много. У швейцарцев денег много в банке.
В швейцарском банке денег много. Наверное. Поэтому швейцарцы ни с кем и не воюют. Что они, дураки что ли, воевать, когда у них деньги в банке. Если бы у меня были деньги в банке, я бы тоже не воевал.
Я и так не воюю, хотя у меня денег в банке нет, вернее есть, но мало. Гораздо меньше, чем у швейцарцев в банке. Наверное. Хотя я не знаю, сколько у них там, в банке денег. И никто не знает. Даже швейцарцы.
Но все знают, что они там есть. Это и есть знание. Которое сила. Поэтому швейцарцы всех и победили, хотя и не воевали. Вот у древних тоже было знание. Как и у швейцарцев. Правда, швейцарцы сами не знают, сколько у них денег в банке. Наверное, это как раз и есть Знание. Как у древних.
С вечера в голове мелькнула одна забавная мысль, и я как-то сразу решил, что ее надо подумать. Неторопливо так подумать, обстоятельно. Ни сигарета, ни кофе как-то не помогли, ускользнула мысль, потом, под утро уже, в дремоте полусонной, она, мысль эта, еще пару раз мелькнула ненавязчиво, но думать ее спросонья было лениво.
Именно поэтому, проснувшись по будильнику и замутив немудрёный завтрак, а попросту говоря, пока кофеварка пофыркивала, поджарив себе омлетик с луком и помидоркой, я решил, что сегодня неплохо попросту мозги проветрить. День, типа библиотечный, нам раз в месяц не просто положен, а настоятельно рекомендован, батарейка, если что, в мобилке заряжена.
А потому, бросай курить, вставай на лыжи! И если с первым посылом как то неясно, то второй я как раз и исполню. Носочки шерстяные, штанишки адидасные. Лыжи смазанные, на балконе уже пару недель скучают, вот я их и порадую прогулочкой, пробежечкой.
Лес вот он, рядом, лыжня накатанная, сперва пробежка для бодрости, пятерочку примерно, норму ГТО, почитай сдал. Теперь прогуляюсь тихонечко по целине нетронутой, обратно по своим же следам выйду. Бреду так себе, бреду неторопливо, следы беличьи и заячьи рассматриваю, снежок слегка порошит – не валит, а чуть-чуть летает, ветра в лесу нет, а есть красотень неописуемая.
Предчувствие гражданской войны. Была когда-то у одной из рок-групп такая песня. Рок – он потому и весьма популярен, что выражает, ну как это проще сказать, то чего у народа на уме. В смысле это как бы, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Рокеры – они как раз и выступают в роли этих 'вечно молодых, вечно пьяных'. И лепят, что нипопадя. В смысле выражают и отражают. За словом в карман не лезут. И в словарь не лезут. А лезут они на баррикады.
Ну это, чуть где баррикада – там и рокеры. А когда баррикад нет – тогда попса. В смысле шоу-бизнес. И профанация. Я думаю, профи – это не профессионализм, вернее не только профессионализм. Но и профанация. Профи построили Титаник, а ковчег построил дилетант. Так что мне гораздо ближе, да и как то роднее дилетанты.
Дилетанты спасут мир. Это если его понадобится спасать. Потому что профи не спасут. Потому что профаны они полные, эти профи, вот я чего хотел сказать. И шарлатаны. Потому что всё, что они делают, они делают за деньги. А дилетанты – по глупости. Ну, или из любознательности, что по сути одно и то же.
Думая таким образом свою мысль, неторопливо дошел до небольшой лужайки. Тут я никогда не был. Впрочем, я тут нигде никогда не был – первая это моя прогулка по окрестностям, и первые открытия. Вот тут, например, открыл руины.
Руины поросли мохом. Впрочем, руинами это назвать трудно – остатки какого-то недостроенного строения. Не то трансформаторной будки, не то часовенки, датировать останки мне трудно. Видно, что не первобытные строили, и ладно.
В глухомани, у черта на рогах, эта будка совсем непонятно кому нужна – ни дороги, ни тропинки даже, контуры стен, метров восемь квадратных ограничивающих – от стен остались каменные останки до уровня подоконников, которые тут угадывались только. Что там ниже, под снегом скрывается, угадать трудно, да и незачем. Ну есть, и есть. Зачем голову забивать?
Я отстегнул лыжи, зашел внутрь периметра. Сугробы у стен, в центре что-то вроде небольшой, неправильной формы, проталины.
Странно. Вроде как теплоцентраль под землей какая проходит, иначе откуда проталине взяться? – неделю уже метёт, пуржит, солнышка не видно. Снегу, правда, по пояс не намело, только по щиколотку, но всё равно – проталина. Откуда? Не костровище, не утоптанная площадка – проталина. До пожухлой травы самой, слегка снежком свежим припорошенной.