Франц-Карл Альтер (Franz Karl Alter, 1749–1804), иезуит из Силезии, профессор греческого языка в Вене, опубликовал греческий текст Нового Завета в двух томах (Вена, 1786–1787), в основе которого лежала единственная рукопись из Венской императорской библиотеки. В отдельном приложении к нему автор приводит данные из 22 других греческих рукописей, двух латинских рукописей, бохейрского перевода, изданного Дэвидом Уилкинсом (Wilkins) в Оксфорде в 1716 г., и четырех славянских рукописей. Именно в этом издании Нового Завета впервые были опубликованы данные непосредственно из славянских рукописей, а не печатной славянской Библии.
Большую роль в пополнении числа доступных текстологам рукописей сыграли четыре датских исследователя: Андреас Бирк (Birch), Якоб Адлер (Adler), Д. Г. Молденхауэр (Moldenhauer) и О. Г. Тюксен (Tychsen). Они были посланы датским королем Христианом VII в Италию, Испанию, Германию и другие европейские страны для изучения рукописного наследия. Результаты их исследований были опубликованы Бирком в книге, содержащей описание известных греческих рукописей Нового Завета[299], и в четырех томах колляций (Копенгаген, 1788–1801). Последние содержали разночтения из 172 греческих рукописей, а также данные из двух сирийских переводов (Филоксенова и палестинского). Тем не менее, Бирком и его сотоварищами многие из этих рукописей были изучены лишь частично — например, Ватиканский кодекс (B), чтения которого до той поры в печати не появлялись.
Приблизительно в это же время новый импульс для развития новозаветной текстологии был дан двумя римско-католическими исследователями — Гугом и Шольцем. Иоганн-Леонард Гуг (Johann Leonard Hug, 1765–1846), профессор университета Фрейбурга-в-Брейсгау, разработал теорию[300] о том, что в начале III в. несколько типов новозаветного текста в течение короткого времени выродились и слились в один тип, который обычно называют западным и который Хаг назвал κοινὴ ἔκδοσις («общее издание»). Гуг считал, что к середине III в. этот текст был отредактирован Оригеном в Палестине, впоследствии его принял в таком виде Иероним; в Египте текст был изменен Гезихием, а в Сирии Лукианом, пресвитером Антиохийским (обе редакции были осуждены Иеронимом). Хотя для Гуга отправной точкой стало в общем верное понимание западного типа текста и его многочисленных версий, попытки соединить три редакции Септуагинты (происхождение которых он считал точно установленным) с тремя типами Нового Завета текста не увенчались успехом.
Иоганн Мартин Августин Шольц (Johannes Martin Augustinus Scholz, 1794–1852), один из учеников Гуга и впоследствии профессор Боннского университета, много путешествовал по Европе и Ближнему Востоку ради создания того, что стало первым полным списком греческих рукописей Нового Завета, добавив к уже известным рукописям 616 ранее не описанных. Шольц впервые заявил о необходимости точного определять место происхождения каждой отдельной рукописи. Этот вопрос вновь будет поднят и тщательно изучен в 1924 г. Б. X. Стритером (Streeter) в его теории «локальных текстов». В отличие от Стритера, который полагался на сходство разночтений в рукописях и в цитатах из отцов церкви, Шольц в основном руководствовался определенными внешними признаками, свидетельствующими о месте написания оригинального текста. Такими признаками, по его мнению, были палеографические и иконографические черты, пометы на полях, колофоны, почитание местных святых, засвидетельствованное в лекционариях.
После нескольких нерешительных попыток предложить собственную классификацию рукописей Шольц все же принял точку зрения Бенгеля о распределении рукописей по двум семьям: александрийской и константинопольской. После старательного изучения минускульных рукописей он был поражен тем, что два текста в значительной степени совпадают — эту черту он истолковал как признак их превосходства над более ранним александрийским типом. Поэтому, предпринятое Шольцем двухтомное издание греческого Нового Завета (Leipzig, 1830–1836) для текстологической науки оказалось шагом назад — к Textus Receptus. Лишь в редких случаях Шольц приводит разночтения из более ранних рукописей, поскольку он был непоследователен в применении своих собственных текстологических теорий. До какого низкого уровня опустилось в то время в Англии восприятие текстологии видно из того, что издание Шольца получило одобрение многих британских ученых, и текст его был несколько раз перепечатан в Лондоне Багстером (Bagster). Позднее, в 1845 г. Шольц отказался от того предпочтения, которое отдавал византийскому тексту, и заявил, что, если ему потребуется еще раз издать греческий Новый Завет, он включит в него большую часть разночтений из александрийской группы, которые в предыдущем издании были вынесены на поля.
299
Andreas Birch,
300
J. L. Hug,