И только очнувшись посреди улицы с двумя увесистыми чемоданами женского барахла, она осознала, что оказалась у разбитого корыта. Как-то вдруг, без всякого знака свыше, она повисла в пустоте без денег, без мужа, без адреса и телефона. Впрочем, временная крыша над головой нашлась тут же — ее старинная подружка Зойка весьма кстати уехала на две недели со всем семейством в Испанию и, сжалившись над Габи, тайком от мужа дала ей ключ от своей весьма приличной квартиры в буржуазном районе Рамат-Гана. Зойкин супруг, преуспевающий зубной техник, очень дорожил своей квартирой, не снятой, а купленной и отделанной наилучшим образом за большие деньги, так что поселение там Габи Зойка предпочла от него скрыть. Она оставила на столике под зеркалом длинную отпечатанную на принтере инструкцию по сохранению девственного облика своего уютного гнездышка и обязала Габи бесследно исчезнуть оттуда за день до ее возвращения.
Выходило, что на устройство какого-то сносного варианта дальнейшей жизни у Габи есть всего две недели, но ее охватила какя-то странная тупость, словно это не ей, а какой-то другой одинокой девушке вскоре предстояло стать бездомной нищенкой. Дунский удачно подгадал со своим драматическим бегством: экзамены в киношколе были в самом разгаре, не оставляя Габи времени на поиски жилья, да и поступления денег не предвиделось — после экзаменов начинались каникулы, за три месяца которых ей не полагалось никакой зарплаты.
Но недаром Габи, потерявши все, сохранила детскую веру в свою счастливую звезду. И в награду за это звезда осветила ей в наступившей тьме непредвиденную дорожку спасения. Все случилось как в детской сказке про девочку Машу, которая не пожадничала и отдала сомлевшей от жары Бабе Яге последний глоток воды из глиняного кувшина, в результате чего баба Яга превратилась в добрую фею.
Конечно, в обыденной жизни сказка эта выглядела не так драматично, реальной деталью от нее осталась только жара, от которой можно было запросто сомлеть. Вовсе не умирающая от жажды Баба Яга, а обыкновенная пожилая женщина с большой хозяйственной сумкой, входя в автобус перед Габи, сомлела, споткнулась и подвернула ногу. Габи подхватила сумку и усадила женщину на единственное свободное место, оттеснив при этом наглого парнишку в кипе, устремившегося к этому месту так, будто оно было для него единственным якорем спасения.
Женщина, придя в себя, назвалась Тамарой и поблагодарила Габи с таким очевидным акцентом, что им не составило труда тут же перейти на русский. В улыбке Тамары было гораздо больше от доброй Феи, чем от Бабы Яги, и когда через несколько остановок место возле нее освободилось, Габи, с удовольствием шлепнувшись на перегретое, обтянутое дерматином сиденье, неожиданно для себя предложила соседке проводить ее до дома. Спешить ей все равно было некуда, а бедной Тамаре явно было не под силу, ковыляя на одной ноге, дотащить свою увесистую сумку. Дорога оказалась долгой, и затянувшаяся их беседа быстро перешла в задушевную. Непонятно, что на Габи нашло, но она ни с того, ни с сего выплеснула на совершенно чужую ей Тамару всю боль прошедших недель.
«Вот и чудесно! — неуместно возликовала Тамара и тут же перешла на «ты». — Тебя мне сам Бог послал!».
И поведала Габи, что служит домоправительницей — она так и сказала «домоправительницей», хоть это прозвучало явным завышением статуса, — в одном богатом доме на Рамат-Ганском холме за улицей Ховевей Цион. Платят ей хорошо, тысячу долларов месяц на всем готовом, включая жилье, но через неделю ей придется уехать на три месяца домой в Россию, потому что ее туристская виза кончается, и надо три месяца переждать, чтобы ей опять разрешили въехать в страну. Хозяева ее, люди законопослушные, и хотя к Тамаре очень привязались, ни за что не согласны держать у себя нелегальную работницу, да и сама она боится, как бы ее не выслали без права возвращения.
Ну, и приходится уезжать, а жаль, место хорошее! Вот она и ищет замену на это время. Ищет-ищет, да никак не найдет. Кого ни приведет, хозяйка всех бракует, все ей не подходят, одни вороватые, другие недотепы.
«А ты — девушка культурная и справная, ты будешь ей в самый раз!».
Да и вообще, пора Тамаре домой съездить, у нее в Саратове остался муж — наелся груш, уж сколько лет сидит без работы, только тем и живет, что она ему посылает, разленился вконец. Но надо бы его проведать, все ж таки муж, а не хрен собачий, хоть жили они нескладно, детей не завели — сперва все аборты она делала, сама не помнит сколько, а потом спохватилась, да поздно. Вот и приходится на старости лет жить в чужом доме, но это не так уж плохо — пусть по чужим правилам, зато в сытости и довольстве. Так что Габи прямой резон заменить Тамару, тем более, что жить ей негде и зарплаты ей в каникулы не платят.