Последующая, свинцом отлитая фраза, обескураживает. Не меня. Ману. Гневный взгляд режет тончайший силуэт.
– Ян, я серьезно. Она просила не говорить никому, но это неправильно. Она пришла из этих чёртовых красных занавесок с разбитым лицом, а так быть не должно. Она плачет.
– Иду. Спасибо, Луна.
Бледное лицо скрывается за дверью.
– И что это ты так на меня посмотрела, а? – подначиваю я, обращаясь к Ману. – Что означает этот взгляд…?
– Она знает твоё имя.
– Она спросила его.
– И ты так просто ответил?
– Она спросила, Ману.
Женщина смеётся.
– Не поверю, что ни одна девочка до неё этого не делала.
– Представь. Да даже если бы спросила, я не ответил. А Луна…Не знаю, как это объяснить. Сама всё понимаешь.
– Понимаю. В отличие от тебя.
– Объясняй, – велю наперерез, однако никакие объяснения не требуются.
Я влюбился в Луну, вот что стало очевидным. Для всех, кроме нас самих.
Девочка
– Я была влюблена в него, – говорит Сибирия, – пока не сообразила, что любить его – то же самое, что глотать ножи. И теперь все мы живём счастливо. Относительно. Но счастье ведь и есть относительная величина. А сантименты играют дурную роль, Луна. В нашем мире и в нашем обществе нет никаких тебе чувств, а симпатия – предтеча скорого порока и необратимого разложения. Все мы смертны, и Боги в том числе.
– Тебе не бывает одиноко?
– В компании первых красавиц мира? – Женщина смеётся – обольстительно и прекрасно; я бы могла влюбиться в эту очаровательную улыбку. – Мужским вниманием я не обделена, а девочки сами ластятся к ногам.
– Это не вечно.
– Всё не вечно. И даже это уже могло тысячи раз прекратиться, однако я мыслю иначе и потому всё ещё на плаву. Я цепкая.
– Но как долго сможешь держаться?
Женщина остывает и слова мои оставляет без ответа. Мы – вот так глупость судьбы – оказываемся в одной комнате, пока другие послушницы крутятся возле обиженной Мириам. Несчастную избивал приходящий божок. Злостный голос Хозяина Монастыря – нагнавший на улице сбегающего от ответственности посетителя – твердит, что правила для всех едины и всем они известны: травмировать послушниц нельзя. Голос в ответ оправдывается предпочтением к пощёчинам, и тогда Хозяин Монастыря добавляет, что пощёчина не равна разбитому носу.
Я продолжаю:
– Нельзя быть уверенным в чём-либо. Твоя красота не навсегда и твоё положение – вместе с тем.
– Не удивила, лапа.
– Так что же случается с ненужными?
– А что делаешь с ненужной вещью ты? Как поступаешь с чем-то сломавшимся и более непригодным к использованию? Выбрасываешь, Луна. Монастырь – не исключение.
– И всё же…
– Хочешь подробности? Лови, глотай. Если в гости наведается наше божество Здоровья и Красоты – то, что больное и рябое – оно может выкупить тебя для своих работ. Ну, знаешь, если органы в порядке…Не округляй свои и без того кругленькие глазки, Луночка. А если в гости наведается наше божество Плодородия – о, по праву лучше вскрыться на кухне и не встречаться с ним с глазу на глаз…Если в гости наведается божество Воды – липкое и вонючее: готовься, ты станешь его женой и будешь обслуживать ещё с десяток лет. Но не факт…Факт, что ты завернёшься от какой-нибудь заразы, что не даст тебе спокойно отойти, а будет зудом обхватывать и тело, и разум. Понимаешь? Кому стареть, если стареть некому?! В Монастыре долго не живут; живут счастливо и красиво, но недолго – то прописано в договоре. А учитывая твою непокрытую симпатию к Хозяину (Луна, прекрати удивляться – все знают, все видят, все чувствуют), он тебя со свету сживёт. Покоя не даст: сживёт. Потому что неповиновения не терпит, а его выжженная дыра на сердце скоблит сердца других. Не прикасайся к нему – сгоришь. Наш Отец – бездетное чудище, и если он действительно Бог, то Бог ужасов и извращений. Я видела, ты зачастила к нему в кабинет…ну, как? Много вытерпела рассказов? Слышала, как он скормил одну из послушниц гончим? Слышала, как он придушил одну из послушниц, что наведалась к нему в спальню? Да, Луна, я знаю о существовании этой комнаты, но имею свойство не распространяться обо всём известном, а говорю тебе, потому что понимаю – вы там были. Слышала, как он потрепал нашу Мамочку, когда та пришла к нему с ребёнком? Ничего, сама видишь, она всё ещё с ним и всё ещё в добрых отношениях. И даже – даже! – не ревнует. Больше. А слышала, как он выдрал зубы первой красавице, что нравилась ему, однако изменила с бродягой из конвоя?..
– Зачем ты всё это говоришь? – перебиваю я.
– Чтобы ты поняла, Луна! Уберегать тебя я не намерена, но предупредить могу и, думаю, должна. Твоя задача: понять и сделать выводы. Пойми это, Луна! Не связывай себя с Богами, ибо они ненасытные монстры, что выпытывают года у нас и добавляют их себе. Хороших богов не бывает. Хорошие боги не существуют.