Ференц Кашшаи
ТЕЛЕЧЕЛОВЕК
Фантастическая хроника
Предисловие
В 1963 году будапештское издательство молодежной литературы им. Ференца Мора выпустило научно-фантастическую повесть Ференца Кашшаи «Телечеловек». Книга сразу же привлекла внимание венгерских читателей, особенно молодежи.
Автор повести более известен в Венгрии как журналист, но в последние годы с успехом работает и в области научной фантастики.
Действие повести, или, как ее называет автор, — «фантастической хроники», происходит в 1968–1969 гг. в вымышленной стране Миклане. В основу сюжета книги положены воспоминания всемирно известного микланского ученого профессора Бирминга, посвятившего свою жизнь изучению проблем телевидения.
Результатом многолетней исследовательской работы и длительного экспериментирования Бирминга является создание принципиально новой стереоскопической биотелевизионной установки. Особенность его открытия состоит также в том, что во время телепередач исчезают все контуры экрана и остается лишь изображение определенного объекта, в том числе и одушевленного. Во время одного из экспериментов ученый пытается воспроизвести свое собственное изображение, которое в результате непредвиденных обстоятельств неожиданно оживает и начинает вести самостоятельную жизнь.
Таким образом в действие вступает двойник Бирминга, или «Теле-Бирминг», который в отличие от своего создателя сразу же активно включается в политическую и общественную жизнь страны. На конгрессе ученых, посвященном борьбе за мир, теледвойник выступает с сенсационным заявлением, излагая теорию возможного создания так называемого телечеловека. Ученые, в том числе подлинный профессор Бирминг, и общественность всего мира потрясены этим сообщением. Многие из них, как и «автор» теории, отдают себе отчет в том, какие несчастья человечеству может принести это открытие в том случае, если оно будет использовано в военных целях. Поэтому «Теле-Бирминг» развивает бурную деятельность, пытаясь сплотить научные и все прогрессивные силы страны во имя защиты дела мира и предотвращения войны.
Постепенно и подлинный Бирминг оказывается в самой гуще развивающихся событий и становится их активным участником. Под влиянием различных обстоятельств (присутствие на собраниях и митингах общественности, беседы с представителями правительства и военных кругов, встреча и разговор со своим двойником он в значительной степени пересматривает свои прежние взгляды и уже иными глазами смотрит на роль ученого в обществе, понимает его огромную ответственность перед человечеством.
Книга Кашшаи написана в увлекательной форме, читается очень легко. Автор прибегает к некоторым журналистским приемам, в частности умело подает материал в стиле сенсационных сообщений, типичных для современной буржуазной прессы. Благодаря этому ему удается лучше раскрыть атмосферу ажиотажа и всевозможных политических спекуляций, создаваемую в капиталистических странах вокруг крупных научных открытий.
Помимо познавательного значения книга Кашшаи имеет и глубокий политический смысл. Она является своего рода обличением нравов и порядков капиталистического общества и милитаристских кругов, стремящихся использовать в своих интересах крупнейшие научные открытия. Вместе с тем в книге раскрывается весьма актуальная и сложная проблема современного буржуазного общества: моральная ответственность ученых перед человечеством за свои научные открытия, которые могут быть использованы милитаристскими кругами в военных целях.
Книга Ференца Кашшаи, несомненно, будет встречена с интересом советскими читателями и даст возможность лучше познакомиться с научно-фантастической литературой братской Венгерской Народной Республики.
Б. Шевыкин
* * *
Профессору Бирмингу посчастливилось тайно переправить из тюрьмы рукопись своих мемуаров. Однако в дальнейшем весь тираж его книги был конфискован микланскими властями. Как сказано в первом пункте обвинительного заключения прокуратуры по делу против ежедневной газеты «Микланс фьючер» и издательства «Прогресс», им вменялось в вину, что они «намеревались предать гласности описание изобретения, исключительно важного для национальной обороны, и тем самым выдать иностранным державам государственную тайну первостепенного значения».
Голословное утверждение микланских властей не соответствует действительности. В своих мемуарах профессор Бирминг не приводит абсолютно никаких технических данных; он касается только того, что ему лично пришлось пережить, и описывает те гонения, которым он подвергся как ученый-изобретатель. Помимо мемуаров профессора, мы воспользовались официальными протоколами, докладами, донесениями и другими документами, а также газетными статьями, которые хоть в какой-то мере проливают свет на столь нашумевшее «дело Бирминга» и помогут читателям составить о нем ясное представление. Там, где это необходимо, текст мемуаров и других материалов мы снабдили примечаниями и комментариями.
Не только в Европе, но и в самом Миклане широко распространена версия, что профессор Бирминг давно эмигрировал из Миклана и что его, вероятно, уже нет в живых, а арестован всего-навсего его теледвойник, поскольку-де скандальное поведение последнего «представляет серьезную угрозу общественному спокойствию и безопасности». Были распущены слухи, что репродуцированные Бирмингом теледвойники взбунтовались против своего создателя и даже убили его. Являясь, в сущности, своеобразными роботами, они якобы с механической неумолимостью стремятся всех уподобить себе и создать общество, в котором будет беспощадно подавляться все живое, чувствующее, мыслящее — все то, что составляет неотъемлемое свойство человеческой личности. В результате все люди лишатся индивидуальности и будут превращены в бездумных роботов.
Публикуемый нами дневник профессора Бирминга — достойная отповедь этим клеветническим измышлениям.
Микланские власти привлекли авторов этих строк к судебной ответственности, ложно обвинив их в том, будто они — «искусственно созданные люди» (о той кампании травли, которая развернулась против биороботов, или так называемых искусственных людей, речь пойдет ниже, в самой книге). Мы до суда были освобождены из-под ареста под большой залог и только благодаря этому получили возможность переправить в Европу рукопись мемуаров профессора Бирминга.
Мы выражаем самую искреннюю признательность Всемирному комитету солидарности с профессором Бирмингом и всем людям доброй воли, настоятельные требования которых вынудили микланское правительство выдать нам заграничные паспорта и визы на выезд. После издания в Европе книги «Телечеловек» мы намерены вновь вернуться на родину, преисполненные твердой решимости продолжать борьбу за то, чтобы освободить профессора Бирминга и использовать его выдающееся открытие в мирных целях, прежде всего в самом Миклане.
Хирл Ринчес,
главный редактор газеты
«Микланс фьючер»
Сид Стенсен,
директор издательства
«Прогресс»
12 июля 1969 года
Более всего людям помогают сплотиться
воедино узы дружбы, и важно, чтобы их
поступки всегда служили укреплению этих уз!
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
1
Я был приглашен в клуб Бэклахэм ровно к восьми вечера. Было около пяти, и я уже собирался домой, чтобы переодеться, как вдруг разразилась гроза. Дождь хлынул как из ведра, и поначалу казалось, что он быстро пройдет. Но не тут-то было… Мне почему-то пришло в голову, что ярость его неиссякаема, как у людей, в минуту ссоры старающихся излить друг на друга всю злость, накопившуюся за многие годы натянутых, неприязненных отношений.
Итак, я собирался съездить домой переодеться и, если останется время, пройтись до клуба пешком. Так хотелось подышать свежим воздухом! Даже не припомню, когда в последний раз позволил себе такую роскошь. А ведь когда-то, в юности, я очень любил длительные прогулки, особенно после дождя. Вот и сейчас я с наслаждением представил, как шагаю не спеша, сопровождаемый мелодией, доносящейся откуда-то издалека. Сверкающий после дождя асфальт, приглушая, доносит ко мне эти звуки. Этот чуть приглушенный шумок как бы дает человеку почувствовать, что он не одинок, когда на крыльях мечты о будущем, о счастье, о славе уносится в неведомый мир…
Да-да, я отчетливо припоминаю, что предавался именно таким мечтам и именно дождь настроил меня на лирический лад. Тогда я не придал особого значения своему настроению, так как слишком устал, чтобы утруждать себя самоанализом. Но теперь я начинаю вспоминать, как, находясь во «Дворце стереоскопического эффекта» (так мы прозвали одно из грандиозных зданий, в которых размещались превосходно оборудованные экспериментальные цехи, лаборатории и студии Монсенского научно-исследовательского телецентра), на тринадцатом этаже, и всматриваясь в серую пелену дождя, я испытывал чувство какой-то неудовлетворенности, ощущение безвозвратной потери. На мгновение перед моим мысленным взором промелькнул образ Люси. «Душевная боль, — невольно подумал я, — в конце концов утихает, притупляется, остается лишь легкая грусть, как отблеск ушедшего счастья…»