- Беру назад свои слова, когда я говорил, что старик жмот, - сказал отец, пока объезжал сверкающий внедорожник SUV * (североамериканский тип автомобиля, официально классифицируемый, как лёгкий грузовик), арендованный каким-то бизнесменом в Портленд Джетпорт * (самый загруженный аэропорт во всём штате Мэн). – Хотя…
- Что, хотя? – спросил я.
- Принимая во внимание, что у него не было родственников и то, каким он был богачом, старик мог бы оставить тебе и четыре миллиона. Может, даже шесть.
Он увидел, как я на него смотрю и снова рассмеялся:
- Шучу, шучу, зелёный. Ладно?
Я ткнул его в плечо и включил радио. Минуя WBLM («Мэнская радио-станция Классического рока»), я остановился на WTHT («Мэнская кантри-станция №1»). У меня появился вкус к жанру «Country & Western». И он никогда больше не пропадал.
***
Мистер Рафферти пришёл на ужин и уничтожил большую тарелку папиного спагетти, что было удивительно для такого худощавого парня. Я сказал ему, что знаю о трастовом фонде и поблагодарил его. Он ответил:
- Не меня тебе надо благодарить, - и рассказал нам как бы он хотел инвестировать наши деньги.
Папа в свою очередь оповестил бизнес-менеджера о том, что ему кажется правильным, ввёл мистера Рафферти в курс дела. Отец действительно полагал, что Джон Дир * (имеется в виду крупнейшая в мире конструкторская сельскохозяйственная фирма «Дир Энд Компани») это отличное место для некоторых моих вложений, так как компания развивается сумасшедшими темпами. Мистер Рафферти сказал, что поразмышляет об этом, и как я узнал позже, он и правда инвестировал в «Дир Энд Компани», пусть только часть от общей суммы. Львиная доля ушла на «Амазон» и Apple.
После ужина мистер Рафферти поздравил меня и пожал руку.
- У Харригана было очень мало друзей, Крейг. Тебе посчастливилось быть одним из них.
- И ему посчастливилось иметь такого друга, как Крейг, - сказал отец тихо, и обнял меня за плечи. От этого у меня к горлу подкатил ком, и когда мистер Рафферти ушёл, а я поднялся в свою комнату, я немного поплакал. Я старался плакать тише, чтобы папа меня не услышал. Может, у меня и получилось; может, он всё слышал, но понимал, что я хочу побыть один.
Когда поток слёз прекратился, я включил свой телефон, открыл «Сафари» и набрал на клавиатуре: сценарист и старлетка. Шутка, которая предположительно была придумана писателем Питером Фейблманом, повествовала о молодой восходящей звезде, девушке, настолько бестолковой, что вместо сценариста она дала писателю. Вероятно, вы её слышали. Я никогда, но суть, на которую указывал Мистер Харриган, я уловил.
***
Той ночью я проснулся около двух часов от далёкого раската грома и осознание, что Мистер Харриган умер снова пришло ко мне. Я был в своей постели, а он лежал в земле. Он был одет в костюм и будет одет в него вечно. Его руки аккуратно сложены, они так и пролежат, пока не превратятся в кости. Если за громом последует дождь, он может просочиться в землю и намочить его гроб. Там нет ни цементной крышки, ни наружного покрытия: это Мистер Харриган чётко указал в письме, которое миссис Гроган называла «предсмертной запиской». В конечном счёте крышка гроба сгниёт. Как и костюм. Айфон, сделанный из пластика, продержится дольше, чем костюм или гроб, но в конце концов та же участь постигнет и его. Ничто не вечно, за исключением, может быть, божьего разума, но даже в свои тринадцать лет у меня есть на сей счёт сомнения.
Внезапно мне стало просто необходимо услышать голос Мистера Харригана.
И я понимал, что могу его услышать.
То, что я придумал сделать было жуткой вещью (особенно в два часа ночи) и не очень-то здоровой, я понимал это, но также я знал, что если сделаю это, то смогу заснуть. И тогда я позвонил; моя кожа покрылась пупырышками, когда я осознал простую истину технологии мобильного телефона: где-то под землёй на Кладбище Вязов в кармане мертвеца Тэмми Уайнетт пела две строчки из песни «Оставайся со своим мужчиной».
А потом в моём ухе зазвучал его голос, спокойный и чистый, немного скрипучий от старости: «Сейчас я на звонок не отвечаю. Я вам перезвоню, если это покажется уместным».