- Ага. Говорил, что они заставляют его кишечник поработать.
Она рассмеялась от этих слов. Я поднял одно печенье и впился в него зубами. Пока жевал, я думал о библии, о первом послании к Коринфянам, которое я читал в Методистском Молодёжном Братстве в Великий Четверг и на Пасхальное богослужение пару месяцев назад: «И когда он благословлял, то преломил хлеб и сказал: берите, ешьте, это есть Тело Моё, которое я сломал ради вас; ешьте в память обо мне». Это печенье никоим образом не являлось святым причащением, и преподобный, вероятно, назвал бы саму эту идею богохульной, но я всё равно был рад, что оно у меня есть.
- О Пите он тоже позаботился, - сказала миссис Гроган, имея в виду Питера Боствика, садовника.
- Круто, - ответил я и потянулся за очередным печеньем. – Мистер Харриган был хорошим парнем, не так ли?
- Не уверена насчёт этого, - ответила она. – Он был честным, это верно, но ты не хотел бы узнать его с плохой стороны, уж поверь. Ты не помнишь Дасти Билодо, верно? Нет, конечно, не помнишь. Он работал здесь до тебя.
- Из тех Билодо, что живут в трейлерном парке?
- Точно так, из парка напротив магазина, но я думаю, Дасти среди них больше нет. Он наверняка уже давно уехал оттуда, подался в другие края счастья искать. Он был садовником до Пита, но не прошло и восьми месяцев его работы здесь, как Мистер Харриган поймал его на воровстве и выгнал взашей. Не знаю, как много Дасти удалось украсть, или как Мистер Харриган это обнаружил, но увольнением дело не закончилось. Я знаю, что тебе ведомо, сколько Мистер Х. сделал всякого хорошего для этого маленького городка и что он постоянно нам помогал, но Муни не рассказал и половины всего, может, потому что не знал, может, не хватило времени. Благотворительность – это полезно для души, но ещё она дарит человеку силу и связи, и Мистер Харриган использовал их, чтобы наказать Дасти Билодо.
Она покачала головой. Отчасти, я думаю, от восхищения. Это взыграла её природная жёсткость истинного янки.
- Надеюсь, он вытянул не более нескольких сотен из стола или ящика для носков Мистера Харригана, или где бы то ни было, потому что это были последние деньги, которые он получил в городке Харлоу, округ Касл, штат Мэн. Дасти не смог бы даже устроиться выгребать куриное дерьмо из амбара старого Дорранса Марстеллара. Мистер Харриган об этом позаботился. Он был честным человеком, но если ты не был таким же, Бог тебе в помощь. Возьми ещё печеньку.
Я взял ещё печеньку.
- И пей уже свой чай, мальчик.
Я пил свой чай.
- Думаю, на очереди верхние этажи. Видать, стоит всё-таки сменить простыни, а не просто вытряхнуть из них пыль, по крайней мере, для начала пойдёт. Как думаешь, что дальше будет с этим домом?
- Джи, я не знаю.
- Как и я. Ни малейшего понятия. Не могу представить, чтобы кто-то купил его. Мистер Харриган был единственным в своём роде, и это касается… - она широко развела руками, - …всего этого.
Я вспомнил о стеклянном лифте и подумал, что она права.
Миссис Джи схватила ещё одну печеньку.
- А что насчёт комнатных растений? Есть какие идеи по ним?
- Я возьму себе несколько, если можно, - сказал я. – По поводу остальных не знаю.
- Как и я. Его морозильная камера тоже кстати забита под завязку. Думаю, мы можем разделить это добро на троих – тебе, мне и Питу.
«Берите, ешьте, - подумал я. – Делайте это в память обо мне».
Она вздохнула.
- По большей части я, конечно, в смятении. Растягиваю несколько дел по дому так, словно их тут накопилось великое множество. Я просто не знаю, что буду делать дальше, вот те крест. А что насчёт тебя, Крейг? Что ты собираешься делать?
- Прямо сейчас я собираюсь спуститься вниз и побрызгать водичкой на его деревянных питомцев, - сказал я. – И если вы уверены, что всё в порядке, я бы взял себе домой, по крайней мере, Африканскую фиалку.
- Ясное дело, я уверена, - ответила она, а в её произношении чистокровного янки это прозвучало как: «Ясс-дело». – Бери, сколько хочешь.
Она пошла наверх, а я спустился в подвал, где Мистер Харриган хранил свои грибы в террариумах, выстроившихся в ряд. Пока я поливал растения, думал о том сообщении от pirateking1, доставленном мне посреди ночи. Папа был прав, это точно была шутка, но разве не стал бы предполагаемый шутник посылать мне хотя бы немного остроумный текст, типа: «Спаси меня, я застрял в коробке», или такое старьё, как: «Не тревожь меня, пока я разлагаюсь»? Почему предполагаемый шутник написал в сообщении двойную букву «а», которая звучала бы, как бульканье или предсмертный хрип, если такое попытаться проговорить? И зачем этот предполагаемый шутник прислал мне мои инициалы? Написал первую букву моего имени не единожды, не дважды, а целых три раза?