– Это я вас жду, – сказала девчушка. – Я приехала из Луганска. Из областной газеты. Я вас совсем недолго задержу, – добавила она и достала из сумочки блокнот.
Бородин пригласил ее в кабинет. Он был рад, что корреспондент оказался такой девчонкой. Он ожидал увидеть опытного щелкопера, которому нужны только цифры, чтобы вставить их в свой заранее сочиненный опус.
Эта была почти школьница. Возможно, поездка на рудник ее первое задание.
– Хотите нарзану? – спросил Бородин.
Он смотрел, как она пьет, держа стакан обеими руками. Как Маринка.
– Начнем, – сказал Бородин. – Полыновский гидрорудник – это первое крупное предприятие, построенное по решению Двадцать первого съезда Коммунистической партии, в резолюции которого было сказано о широком промышленном внедрении гидравлической добычи угля…
Она что-то писала у себя в блокноте.
– Гидравлической добычи угля, – повторил Бородин, как на диктанте. – На руднике запроектировано пять шахт и три обогатительных фабрики. Расчетный срок работы рудника пятьдесят – семьдесят лет, при ежесуточной выдаче десяти тысяч тонн угля…
Он сказал это и задумался. Пятьдесят лет! Что будет здесь через пятьдесят лет?.. Это срок немалый даже для рудника. А для человека?.. Если бы можно было рассчитать запас человеческих сил, мощь душевных порывов и наладить их плановую отдачу!.. Пока мы молоды, пока мы живы, мы будем отдавать свой запас делу, которое нам поручили. Когда отдана делу вся жизнь, весь жар сердца и души – этот драгоценный запас, – когда он отдан весь, без потерь, твоей родине, людям, тогда старость не страшна. Она так же естественна, как старость выработанных шахт. Сколько их в Донбассе! Они стоят как памятники самим себе – бурые, натруженные горбы старых терриконов…
– Простите, – сказал он. – Что там у нас? Да, десять тысяч тонн угля в сутки… На гидроруднике горняки обучаются новым профессиям. Большое внимание здесь уделено внедрению нового оборудования и его совершенствованию…
Она перестала писать и смотрела на него большими голубыми глазами.
– А горняки все равно гибнут, – сказала она, и глаза ее стали еще больше и голубее. – Неужели так будет всегда?.. До каких же пор?
– Вы когда-нибудь были в шахте? – спросил Бородин. – Спускались?..
Девчонка брала на себя слишком много. Кажется, она собиралась вступить с ним в полемику о пользе новой техники. Таких, как она, ему всегда хотелось нарядить в шахтерскую амуницию и спустить в шахту часа на три-четыре. Он был уверен в ответе. И она действительно сказала:
– Нет. Не была. – И, помолчав, добавила: – Но мой отец был шахтер. Он погиб три года тому назад. Метан взорвался…
Эта девочка, называющая себя так важно «корреспондент», – дочь погибшего шахтера, его дитя. Три года назад ей было чуть побольше, чем сейчас Маринке.
– Пиши, – сказал он, внезапно для себя перейдя на «ты». – На руднике приступают к внедрению гидромониторов с дистанционным и программным управлением. Эти гидромониторы, после промышленных испытаний и доводки, позволят удалить людей от забоя на абсолютно безопасное расстояние… Кроме того, мы будем внедрять новую систему разработки пласта, при которой отбойка ведется сверху вниз. При таком способе добычи не нужны будут подэтажи, просеки…
В его ушах еще звучала музыка духового оркестра. Над телом Рябинина он, Сергей Бородин, дал молчаливую клятву идти своим путем и не отступать ни перед чем. Драться за свое мнение, за свою самостоятельность во имя общего дела.
Да, Савва Григорьевич. Мы давно уже не мальчишки, и вам пора это понять и считаться с нами. Наши отцы в свой последний час были моложе, чем мы теперь.
Цинковый гроб стоял на грузовике. Над ним звучала плавная, знакомая с детства мелодия – «Широка страна моя родная». Оркестр рудника не умел играть похоронные марши…
«Надо съездить на шахту пять-бис, – подумал он. – Посмотреть, как у них работает крутой щит. Сегодня же…»
Простившись с корреспондентом, он позвонил Угарову.
– Как себя чувствуешь?
– Нормально, – сказал Стах. Он уже ходил, вылежав из положенных ему пяти дней два. Он был и на митинге, пришел проститься с Рябининым.
– Как ты насчет того, чтобы прокатиться? – спросил Бородин. – На пять-бис… Не устанешь?
– Нет. Я в порядке.
По голосу Сергей слышал, что Стах рад предложению. Главное в такие дни – действовать. Не сидеть сложа руки. К тому же горняки с пятой-бис давно приглашали их посмотреть, как работает ЩК-4, как сокращенно называли они крутой щит. На пятой бис щит работал с обычной технологией. Бородин решил использовать щит при гидродобыче.