Он решает рискнуть. Он никогда не простит себе, если упустит эту единственную возможность.
— Мама, — говорит он.
Ширли отвечает:
— Прошу прощения, но…
— Нет, — говорит он. — Это я. Это Даг.
Мама долго молчит. Дагу слышно, как она роется в сумочке в поисках сигарет. Она держит их в прямоугольном кошельке на защелке; на боку есть кармашек для одноразовой зажигалки. Даг слышит, как щелкает зажигалка, слышит, как мама вдыхает, прикуривая.
Она выдыхает и говорит:
— Я знала, что это ты. Еще тогда, когда ты позвонил в первый раз. Несколько лет назад.
— Как? — спрашивает Даг. — Как ты узнала?
— Мать всегда узнает сына.
Даг выключает свет в спальне, ложится в постель, ставит телефон себе на грудь.
Даг говорит:
— Мне надо сказать тебе одну вещь.
— Давай потом? — говорит мама, и ее голос слегка идет вверх, превращая просьбу в вопрос. — Расскажи о себе. Как ты живешь. У тебя все хорошо?
«Нет, — думает Даг. — Все плохо». Но он не хочет ее расстраивать.
— Все замечательно, — говорит он.
— Ты женат?
— Да, — врет Даг.
— Дети есть?
— Мальчик и девочка.
— Как у них со здоровьем?
— Хорошо со здоровьем, — говорит Даг. — И вообще все хорошо.
— Как зовут твою жену?
Он представляет свою сослуживицу на сегодняшней пьянке. Вспоминает, как она прикасалась ногой к его ноге.
— Луиза, — говорит Даг. — Луиза Малгрейв.
— Я так счастлива, — говорит его мама.
— Но, мама, послушай…
Но мама перебивает:
— Тс-с. Не надо. Расскажи о себе.
Даг закрывает глаза. Он так устал.
— Я не знаю, что еще рассказать.
— Расскажи, как проходит твой день. Расскажи, как ты сейчас выглядишь. Расскажи что угодно. Я просто хочу, чтобы ты со мной поговорил.
И Даг делает, что она просит. Он рассказывает ей о воображаемом дне из несуществующей жизни Дага. Он рассказывает ей о своем доме с тремя спальнями. Дом стоит в таком районе, в котором всегда мечтала жить мама. Он рассказывает ей о новой самоходной газонокосилке, о семейных фотографиях на стенах, о туфлях из крокодиловой кожи, которые Луиза подарила ему на день рождения. Он рассказывает ей о жизни, о которой она мечтала, о жизни, которой он сам никогда не жил, — и по тому, как мама смеется или вздыхает, можно понять, что она счастлива. Она радуется за сына, у которого все сложится так хорошо.
Даг просыпается с телефоном на груди, трубка издает гудки рядом с ухом. Он заснул во время разговора с мамой. Сердце бешено бьется в груди. Как можно было заснуть?!
Он тянется к выключателю, включает свет. Жмет на рычаг телефона, чтобы прервать короткие гудки, и вновь набирает свой старый номер. Трубку берут на первом же гудке.
— Это кто? — Трубку взял дядя Боб. Его голос гремит и грохочет. Голос звучит так, словно дядя не спал уже несколько дней или даже недель.
— Мы можем поговорить? — спрашивает Даг.
— Я так и знал, — говорит дядя Боб. — Но не думал, что тебе хватит наглости сюда позвонить.
— Ты не понимаешь, — говорит Даг.
На заднем плане Ширли спрашивает:
— Кто там?
И дядя Боб говорит:
— А то ты не знаешь.
— Подожди, — говорит Даг. Ему трудно дышать. Ему дурно. — Я не тот, кто ты думаешь, — говорит он. — Пожалуйста, послушай меня.
Теперь голос дяди доносится издалека; наверное, он положил трубку на стол.
— Хочешь поговорить с ним в последний раз? — спрашивает он Ширли. — Ну, иди говори, — орет он на нее.
— Не понимаю, о чем ты, Боб, — говорит Ширли.
Что-то падает и разбивается. Ширли кричит.
Даг, держа телефон в руках, ходит по комнате. Он кричит в трубку:
— Боб! Боб! Боб, давай поговорим!
Их голоса — мамин и дядин — становятся громче, они приближаются к телефону, но, кажется, маму тащат насильно.
— Не трогай ее! — кричит Даг.
Боб явно не слушает. Он захвачен собственной яростью, и ничего другого для него уже не существует. Как человек, тонущий в зыбучих песках, думает только о том, чтобы выжить.
— Хочешь с ним поговорить? — кричит он. — Да? Хочешь с ним поговорить?
Даг понимает, что кто-то схватил телефон. А потом раздается громкий удар, а за ним — крик. Грохот, как взрыв в ухе Дага. Потом еще один взрыв, и еще, и еще — до тех пор, пока мама не прекращает кричать. Даг слышит тяжелое дыхание дяди, а потом не слышит вообще ничего, словно телефонный шнур выдернули из розетки. Даг ждет.
Но в трубке лишь тишина. Тишина.
Даг жмет на рычаг и опять набирает номер. После второго гудка раздается щелчок, словно кто-то взял трубку, но тут включается знакомая запись из всех прошлых лет: «Набранный вами номер больше не существует».