Прошло три дня с того момента, как отец потерял сознание. Он несколько раз приходил в себя, мать ухаживала за ним, меняя травы. Два дня назад через деревню проходила дружина, которую разбили на реке, находящейся в двухстах вёрстах ниже по течению. Дружинники не остановились в деревне, чтобы отдохнуть. Они потребовали у старосты провизии, и, забрав всё, пустились дальше.
Через некоторое время кобыла доплелась до ярко украшенной ярмарочной телеги. Колеса действительно не было, и повозка стояла на одном боковом колесе. Мгновенно из-за телеги мелькнули маленькие карие глаза жены купца:
— Помогите нам! — крикнула она.
Подбежав к нему, она продолжила:
— Наша телега сломалась, и мы с дочерью остались ждать мужа, который ушёл за подмогой, Вы его не видели?
— Ваш муж сидит в телеге. Мы приехали за вами. Берите дочку и залезайте внутрь, — чуть процедив, сказал Василий.
— Ох! Господь, благослови Вас! Постарайтесь забрать всё. Мы в долгу не останемся. Женщина забежала в телегу, позвала с собой дочь — было ей лет пятнадцать, и они залезли под ткань, которая уж окончательно промокла. Подвязав коня к растущему поблизости дереву, Василий отправился к повозке. Повозка оказалась забита пушниной. Забрать всё означало потерять вторую повозку Вася перетащил пару сундуков, наполненных под завязку — оставшееся добро он благоразумно вытащил, отойдя в ближайший лесок, Вася прикрыл сундуки ветками и посыпал землёй. Это вряд ли помогло, но оправдаться было необходимо. Вернувшись к телеге, Василий отцепил купеческую лошадь и запряг её в повозку — почувствовалось облегчение его старой кобылы, которая еле стояла на ногах.
Немного проехав по дороге, Вася нашёл широкое место, развернул повозку и отправился обратно к перекрёстку.
Покос ещё не закончился, поля потихоньку редели. Солнце развивалось далеко на западе, за спиной Василия: удар в голову подкосил ноги Васи, в глазах поползли пятна, и сильное онемение заставило его рухнуть на землю.
Свет, небесный свет, благодать…
Голос… его собственный голос…
Странная, разукрашенная телега, что стояла у помещика на заднем дворе усадьбы…
Стройная хлябь копыт и шум ливня…
Огонь…
Тление…
Сильный ветер подул в лицо — глаза открылись… свет… глаза снова открылись, и Василий оказался лежащим на земле.
Купец оказался малословным, тяжёлая отдышка и нависший, пропитанный водой кафтан, душили и тянули его к земле. Купец вёл себя скромно — на предложение снять одежду и сапоги легко, с натягом, отказался и снял только кафтан. Разговор начался, когда домашние его взобрались в повозку и она тронулась. Прошло несколько минут, как сам купец прервал нелегкое молчание:
— Тоже бежите от войны? Хорошо, что мы встретили таких добрых людей, — он развёл руки и мысленно приподнял своих домашних.
— Да, спасибо Вам огромное, — поняв намёк мужа, сказала жинка, сидевшая по правую руку от него, — мы молимся за ваше здоровье и обязательно поставим свечки за ваше благополучие, как вернется домой.
Лестные слова бегали, как и её глаза, то к отцу семейства, то к матери. Когда она закончила говорить, последний взгляд упал на старика.
— Спасибо вам, за прия… — фразу оборвал купец, толкнувший в сторону мужика один из сундуков набитый мехом.
— За чудесной спасения, Бог может быть сам оставил нам эти сундуки, чтобы отблагодарить вас.
Глаза отца померкли, и его тело ещё не окрепло от прошлых испытаний, как болезненные ощущения от происходивших событий полезли к голове.
— Спасибо… спасибо, — голос старика дрожал. Несмотря на слабость, он оторвал спину от стены повозки и, расшаркиваясь, подошёл и расцеловал руку купцу и затем и его жене. — Ох, спасибо… спасибо, храни вас господь…
Первый раз в жизни отец почувствовал, что сын может оказаться прав и где-то там есть другая жизнь. Не прошло и секунды, как хозяйка с такими же выкриками поднялась со своего места и ещё с большим почтением выказала свою благодарность.
Минутное преклонение перед гостями было закончено: почувствовалось некоторое спокойствие и облегчение — гости сняли свои мокрые вещи, разложив их по ближайшим сундукам, купец, подбоченившись, занял больше пространства на полу комнаты:
— Что же, вы купцы? — кашель подбил его вопрос.
— Да, — выдавил старик, отчеканив от зубов. Было ощущение, что, если бы вопрос был, — "Вы воры, которые пытаются бежать с земли", — то ответ был бы такой же. Хозяйка подхватила слова мужа и продолжила: