Константин Бальмонт
1867–1942
«Отчего мне так душно? Отчего мне так скучно?..»
Отчего мне так душно? Отчего мне так скучно?Я совсем остываю к мечте.Дни мои равномерны, жизнь моя однозвучна,Я застыл на последней черте.
Только шаг остаётся, только миг быстрокрылый,И уйду я от бледных людей.Для чего же я медлю пред раскрытой могилой?Не спешу в неизвестность скорей?
Я не прежний весёлый, полубог вдохновенный,Я не гений певучей мечты.Я угрюмый заложник, я тоскующий пленный,Я стою у последней черты.
Только миг быстрокрылый, и душа, альбатросом,Унесётся к неведомой мгле.
Я устал приближаться от вопросов к вопросам,Я жалею, что жил на Земле.
Александр Блок
1880–1921
«Зачем, зачем во мрак небытия…»
Зачем, зачем во мрак небытия
Меня влекут судьбы удары?Ужели всё, и даже жизнь моя —Одни мгновенья долгой кары?Я жить хочу, хоть здесь и счастья нет,И нечем сердцу веселиться,Но всё вперед влечет какой-то свет,И будто им могу светиться!Пусть призрак он, желанный свет вдали!Пускай надежды все напрасны!Но там, – далёко суетной земли, —Его лучи горят прекрасно!
1899 – 28 июня 1910
«Старость мертвая бродит вокруг…»
Старость мертвая бродит вокруг,В зеленях утонула дорожка.Я пилю наверху полукруг —Я пилю слуховое окошко.Чую дали – и капли смолыПроступают в сосновые жилки.Прорываются визги пилы,И летят золотые опилки.Вот последний свистящий раскол —И дощечка летит в неизвестность…В остром запахе тающих смолПодо мной распахнулась окрестность…Всё закатное небо – в дреме,Удлиняются дольние тени,И на розовой гаснет кормеУплывающий кормщик весенний…Вот – мы с ним уплываем во тьму,И корабль исчезает летучий…Вот и кормщик – звездою падучей —До свиданья!.. летит за корму…
Корней Чуковский
1882–1969
«Никогда я не знал…»
Никогда я не знал,что так весело быть стариком.С каждым днем мои мыслисветлей и светлей.Возле милого Пушкина,здесь на осеннем Тверском,Я с прощальною жадностьюдолго смотрю на детей.И, усталого, старого,тешит меняВековечная их беготня и возня.Да к чему бы и жить намНа этой планете,В круговоротекровавых столетий,Когда б не они, не вот этиГлазастые, звонкие дети…
Илья Эренбург
1891–1967
Из цикла «Старость»
Молодому кажется, что в старостиРасступаются густые заросли,Всё измерено, давно погашено,Не пойти ни вброд, ни врукопашную,Любит поворчать, и тем не менееОн дошел до точки примирения.
Всё не так. В моем проклятом возрастеКарты розданы, но нет уж козыря,Страсть грызет и требует по-прежнему,Подгоняет сердце, будто не жил я,И хотя уже готовы вынести,Хватит на двоих непримиримости,Бьешься, и не только с истуканами,Сам с собой.Еще удар – под занавес.
Марина Цветаева
1892–1941
«Когда-то сверстнику…»
Когда-то сверстнику (о медьВолос моих! Живая жила!)Я поклялася не стареть,Увы: не поседеть – забыла.
Не веря родины снегам —. . . . . . . . . . . .Тот попросту махнул к богам:Где не стареют, не седеют…
. . . . . . . . .. . . .. . . . . . . . . . староЯ воспевала – серебро,Оно меня – посеребрило.
Декабрь 1940
«Золото моих волос…»
Золото моих волосТихо переходит в седость.– Не жалейте! Всe сбылось,Всe в груди слилось и спелось.
Спелось – как вся даль слиласьВ стонущей трубе окраины.Господи! Душа сбылась:Умысел твой самый тайный.
—–
Несгорающую сольДум моих – ужели пепелФениксов отдам за смольВременных великолепий?
Да и ты посеребрел,Спутник мой! К громам и дымам,К молодым сединам дел —Дум моих причти седины.