Впервые
Все поплыло перед глазами,и закружился потолок.За стенку я держусь руками,пол ускользает из-под ног.
И вот я болен. Я – в кровати…Беспомощность не по нутру.Стараюсь в ночь не засыпать я,боюсь, что не проснусь к утру.
Прощание
В старинном парке корпуса больницы,кирпичные, простые корпуса…Как жаль, не научился я молиться,и горько, что не верю в чудеса.
А за окном моей палаты осень,листве погибшей скоро быть в снегу.Я весь в разброде, не сосредоточен,принять несправедливость не могу.
Что мне теперь до участи народа,куда пойдет и чем закончит век?Как умирает праведно природа,как худо умирает человек.
Мне здесь дано уйти и раствориться…Прощайте, запахи и голоса,цвета и звуки, дорогие лица,кирпичные простые корпуса.
Сентябрь 1986
Фаталист
Уходят между пальцев дни,за ними следом годы рвутся…Аэродромные огнинавеки сзади остаются.
Как под колесами землябежит стремительно на взлете,так убегает жизнь моя.Я – в заключительном полете!
Здесь не помогут тормоза,здесь не удастся скорость снизить,здесь финиш оттянуть нельзя —его возможно лишь приблизить.
Здесь не свернешь на путь иной,и не улепетнешь в сторонку,тут не заплатишь отступной,и не отсрочишь похоронку.
Приму конец, как благодать,как искупленье, как подарок…Так стих случалось написатьбез исправлений и помарок.
«Когда-то, в первой половине срока…»
Когда-то, в первой половине срока,как поводырь, я вел свою судьбу,тащил ее настырно и жестоко,я был тогда нацелен на борьбу.
Но годы шли, и все переменилось,теперь кручусь как белка в колесе.Я не заметил, как это случилось,что я теперь такой же, как и все.
Но мне не по нутру, что я – ведомый!Пытаюсь снова захватить штурвал,чтоб убежать из колеи знакомой.Да, очевидно, слаб в коленках стал.
Не стану я тащиться на буксиреи доживать послушно, как живу.Хочу еще покуролесить в мире…А не смогу, так просто трос порву.
1990
«Вроде бы люди умирают не сразу…»
Вроде бы люди умирают не сразу.Смерть – многоточие в большом предложении.Кажется, это – предпоследняя фаза,когда угасают тепло и свечение.
Мы знаем, что и звезды не сразу меркнут,свет их доходит, но с большим опозданием.Давно нет планеты, а луч ее мерныйвсё к нам пробивается сквозь мироздание.
Но после смерти лишь отдельные людипродолжают светить, согревают приветно…Как мало, как мало, как мало иллюзий!Как горько, как скорбно и как беспросветно!
1986
Постаревшему другу
Ну какая же это заслуга —спрятать душу свою под замокоттого, что ты сверзился с круга,изнывать от тоски и недуга,слушать, как надрывается вьюга,упиваясь, что ты одинок.
Ну какое же это подспорье,что ты доступ друзьям перекрыл,что ты пестуешь горюшко-гope,проживаешь в обиде и вздоре?Ты, как крест на глухом косогоре,под которым себя схоронил.
Ну какая же это отрада —не дождавшись финала парада,разломаться, сойти, уступить?Годы – горе, а мысли – отрава…Но на то и мужская отвага,чтоб с улыбкой навек уходить.
Константин Ваншенкин
1925–2012
«Качает ветер к февралю…»
Качает ветер к февралюНашу сосну.Прости, я все-таки посплю —Если засну.
Подушки я виском седымТихо коснусь…Потом с тобой поговорим —Если проснусь.
1994
Ровесник
Ровесник-старик,Бездельем страдая,Спросил напрямик:– Как жизнь молодая?
И грянул к семуНадтреснутым смехом…Окрестность емуОткликнулась эхом.
1997
Возраст
Будто явился с повинной.Спросят: – А сколько вам лет?– Семьдесят пять с половиной,Следует точный ответ.