После восьмого класса он ушел в ПТУ, и майским жукам больше ничего не грозило. Зато почти каждый вечер он околачивался возле моего подъезда с неизменной папироской в зубах и кульком леденцов, подозреваю, одних и тех же, поскольку я подношения не брала. Назойливые ухаживания бывшего школьного хулигана бесили меня даже больше, чем жуки в волосах. Но никаких намеков Роман не понимал и даже на откровенное хамство снисходительно цедил сквозь зубы: «Ну-ну, все вы, девчонки, сначала ломаетесь. Мне пацаны и не такое рассказывали. Потом сама за мной бегать начнешь».
Так и не дождавшись обещанного дружками триумфа, Роман отбыл в армию. Оттуда писал мне письма, на которые я не отвечала. Хотелось бы сказать, что даже не распечатывала, но увы… Любопытство наряду с польщенным самолюбием сделало свое дело, и письма я читала, и даже не в одиночку. Кружок из закадычных подружек собирался у меня каждую субботу, и гвоздем программы было зачитывание писем Романа. С непередаваемым выражением, подражая телехулиганам, я тянула: «Вероничка, я все время думаю о тебе. Наверное, я как-то неправильно за тобой ухаживал. Но время еще есть, правда? Я скоро вернусь и все исправлю».
Девчонки хохотали, а я казалась себе такой крутой, что завидовали вареные яйца. И только получив в санатории гнусное письмо от любимого, я внезапно вспомнила об этих субботних чтениях. И меня затошнило от отвращения к себе. Тогда я впервые подумала, что жестокость всегда возвращается…
Глава 3
Возвращаясь домой, я уже знала, что завтра отвечу мсье Дрюону согласием. Пора было что-то менять в жизни. Конечно, я не впервые уезжала из Москвы. Научные конференции и семинары позволяли развеяться, и, разумеется, я охотно принимала в них участие, особенно если ехать приходилось в другую страну. Благо за детьми присматривала отличная няня. Но вот опасная для жизни поездка мне предстояла впервые. Надо было как-то объяснить Роме, зачем я туда еду.
«Ну, во-первых, не так уж там и опасно, – заранее репетировала я оправдательную речь. – Во-вторых, меня будет беречь местная милиция. Да и вообще, от кого, собственно, охранять? От женщин с грудными детьми? Конечно, теперь у них есть деньги, и немалые, но вряд ли они совершенно озверели и нападают на любого, кто к ним приблизится». – «Ты прекрасно знаешь, там опасно, один ученый там уже пропал, – невольно возражала я себе. – Хотя… Кто сказал, что его исчезновение связано с тем делом, из-за которого он приехал в городок?»
Вполне возможно, француз познакомился в гостинице с местной жрицей любви и отправился к ней в гости. Не мог же он отказать даме! А дама, в свою очередь, слегка переборщила с клофелином, когда поила шампанским богатенького французского Буратино. Разумеется, труп иностранца ей был не нужен, и она вместе с сутенером отвезла бедолагу в какое-нибудь местное болотце. И пропал известный ученый не за понюшку табаку…
Но я в гости к проституткам не хожу, да и местный мачо меня вряд ли прельстит. Так что для меня городок С-к ничуть не опаснее той же Москвы.
Успокоив себя таким образом, я встретила вернувшихся из садика детей, на кухне накрыла стол к ужину и села ждать возвращения законного супруга. Как назло, он где-то задерживался и на мои настойчивые телефонные звонки лишь сердито бурчал что-то в трубку и нажимал отбой. Дети капризничали, старший отказывался есть полезную гречневую кашу, а вместо нее просил вредную картошку фри, младший требовал немедленно пойти в спальню и извлечь из-под кровати спрятавшегося там домовенка Кузю. Мы втроем долго искали в спальне Кузю, затем младший расплакался и от ужина отказался вообще. Старшего после долгих уговоров удалось накормить омлетом. За всеми хлопотами я немного отвлекалась от продумывания предстоящего разговора и спохватилась лишь в половине десятого, когда решила укладывать детей в постели, а они требовали папу и отказывались ложиться, не пожелав ему спокойной ночи.
Приехал папа лишь в начале двенадцатого, когда дети давно спали. С одной стороны, это было лучше – мы могли спокойно поговорить. С другой стороны, я отчаянно трусила. Рома всегда досконально узнавал все про ту страну, куда я ездила на свои конгрессы. Что будет, когда он узнает, что меня нелегкая понесет в Мухосранск?