«Все то, что раньше принималось ими без малейших рассуждений, ныне по мере возможности приводится в соответствие с материальным интересом. Дорогостоящие традиционные ритуалы уже не воспринимаются ими как нечто неприкосновенное и требующее безусловного самопожертвования. Все стараются обойтись как можно меньшей затратой сил и средств. Жизнь сельской общины, в рамках которой осуществлялась взаимопомощь, сейчас кажется слишком обременительной тратой времени, потому что у всех есть личные планы и обязанности. Вот тут-то и начинают ползти по швам традиции поведения человека в обществе. Мало кто рискует придерживаться традиций, разве что его не беспокоят поиски средств к существованию».
В заключение своего обзора я писал:
«Представления о Бали у туристов как до, так и после посещения острова страдают существенным пробелом. Бали — это не только Денпасар и Убуд[29], не только бесконечные обряды и динамические танцы. Бали — это и восемь кабупатенов со всем их населением, их бедностью и их запросами, их потребностями, возрастающими соответственно эпохе. В противном случае этот остров был бы просто музеем или театральной сценой».
Целый день я сидел согбенный над пишущей машинкой. Оставался еще кусочек светлого времени, когда я отстукал последнюю фразу. Но еще до того, в обеденный перерыв, я поговорил с директором насчет отпуска и денежного аванса. К счастью, он сумел войти в мое положение. Это придало моим пальцам несравненную скорость. Став сперва в тупик при выборе темы статьи, я в дальнейшем сузил свое сочинение, взяв только один аспект, и притом не очень широкий. «Возможно, это изображение односторонне, — сказал я, вручая статью начальству. — Однако описание всех перемен, происходящих на Бали, в одну статью не вместилось бы. Я остановился в основном на отрицательных явлениях, вызванных, нынешней кампанией интенсивной распродажи острова. Но я думаю, что о Бали пора написать пару фраз посерьезнее, не ограничиваясь обычными дифирамбами. Наверное, это потому, что я сам балиец».
Статья оказалась не блестящей, но я был доволен и тем, что ее не отклонили. Путь на Бали был открыт. Все готово. Я стал быстро прибирать на столе. Не знаю почему, но я предчувствовал, что уеду надолго. И кто знает, может быть, вообще не вернусь. Это предчувствие побудило меня предпринять особенно тщательную уборку, чтобы потом не стыдиться хаоса, оставленного после себя.
— Итак, женитьба стала неизбежной, — раздался вдруг у меня над ухом голос редактора-юриста. Я испытующе посмотрел на него.
— Что за неожиданное заявление? — спросил я.
— Вот, женюсь.
— Да ну! Когда?
— В конце месяца!
— Почему такая спешка?
— Ну... поэтому! — Он сделал жест указательным пальцем. Я засмеялся.
— Хотя угрозу болезней и можно отвратить, — сказал он полушепотом, боясь, что кто-нибудь его услышит, — надо признать, что любовь в розницу, которой мы предаемся, требует слишком больших расходов. Однако это не значит, что я совсем прекращаю свою деятельность в этом направлении!
Я прервал уборку. Занятно послушать, как уголовник планирует продолжение своей карьеры, направляясь в тюремную камеру. Ну и ну!
— Каким образом это возможно? — поинтересовался я.
— Я сказал Ис — (так звали его подругу), — что она должна учитывать мое мужское естество. С точки зрения мужчины, все женщины делятся на две группы: женщины для серьезной жизни и женщины для развлечений. Допустим, я, взяв в расчет это их предназначение, в один прекрасный день развлекусь с кем-нибудь. А между тем я уже соединился с другой по-серьезному. Так вот, пусть у нас не возникает никаких недоразумений. Пускай она твердо знает, что я всего-навсего захотел развлечься.