— Я тут подумал! — торжественно заявил мой друг Гриша, для убедительности поднимая указательный палец к потолку.
Скептически изогнув бровь, я выжидающе уставился на этого почти гениального почти придумщика.
— Смотри, для начала нам нужно выяснить можешь ли ты в принципе поднимать в воздух вещи? А если да, то какой вес для тебя будет максимальным? Верно же?
— Ну, предположим. — осторожно ответил я другу, не до конца понимая к чему он ведет.
— Что ты предположишь? Ну какой ты теле…телекин, если не можешь поднимать вещи в воздух? Да здравствует левитация! — изобразил неопределенное движение рукой Гриша и вопросительно посмотрел на меня.
— Да согласен я, давай уже тарелку! — махнул рукой я, мне и самому не терпелось начать. К чему затягивать?
— Блеск, значит, летающая тарелка, да? — заулыбался Гриша, одновременно ставя вышеуказанный предмет посуды на табуретку, которую мы заблаговременно разместили в центре комнаты.
— Именно. — спокойно подтвердил я, сейчас мне нужно быть максимально сосредоточенным.
Так, что-то подсказывает мне — привычный метод разрушения посуды (сжать кулак, разжать кулак) здесь не прокатит. Сейчас моя цель вовсе не сломать тот или иной предмет обстановки (хотя, так хотелось…), а всего лишь переместить его в пространстве! Вообще без проблем!
Вот если как следует растопырить пальцы и попробовать воздействовать на предмет как бы снизу? Как, собственно, и поднимают наполненную тарелку нормальные люди (если поднимать ее одной рукой). Тут то тарелка и шелохнулась. Совсем немного — примерно на сантиметр-полтора, но сдвинулась же!
— И что? Это все? — первый нарушил тишину Гриша, настала его очередь скептически изгибать брови, и, должен признать, у него это получается куда как театральнее.
— Да погоди ты! Это только начало. У меня даже голова не болит для таких телекинетических подвигов! — праведно возмутился я.
— Артем, а с чего ты так уверен, что тебе обязательно нужна эта самая боль? Ты мазохист и не приемлешь традиционных методов познания себя? — с полуулыбкой спросил Гриша.
— Гриша, какая нафиг уверенность? О чем ты? Я сейчас как слепой котенок в черной комнате! Без дверей! Да и ты тоже! Все, что я могу — это пробовать и ошибаться.
— Тогда давай, Гудини, отмочи по-взрослому! — с этими словами Гриша яростно ткнул пальцем в многострадальную тарелку.
Неодобрительно взглянул на друга, как следует поднапрягся, и… Вторая попытка привела к аналогичному результату. Ну разве что предмет сместился на сантиметр дальше первого рывка.
— Стоп! Хорошо, ты попробовал уже второй раз, что именно ты чувствуешь во время воздействия на объект? — по-деловому спросил Григорий.
— Ничего не чувствую, совсем ничего. — почесав голову ответил я.
— Ок, а что-нибудь ощущал во время вчерашних издевательств над солонкой в баре? — продолжал уточнять Гриша.
Пришлось крепко призадуматься. А действительно, что же я почувствовал в момент сжатия такой маленькой на вид солонки? Ответ был мне уже известен, и я не замедлил поделиться своими соображениями:
— Сопротивление, чтоб его!
— Что не так с сопротивлением? — удивленно и даже с какой-то опаской посмотрел на меня Гриша.
— Смотри — размер солонки, по сравнению с вот этой самой тарелкой, достаточно маленький, соответственно, площадь возможного воздействия снижается! Из чего следует простой до банальности вывод — чем меньше площадь соприкосновения ментальной руки (условной руки, конечно же, можно и ногой назвать, если кому-то так будет удобнее) с объектом, тем больше у меня шансов успешно воздействовать на него. И наоборот.
Правда, в эту теорию у меня не сразу уложилась моя самая первая разбитая тарелка. Однако, как следует пораскинув серым веществом, пришел к выводу, что в тот раз вполне могло быть некое точечное воздействие на небольшую площадь, вследствие чего тарелка и растрескалась вся. Много ли ей надо?
— Предлагаешь взять что-нибудь поскромнее? — нахмурился Гриша, потер переносицу и внезапно просветлел лицом. — а давай карандаш попробуем! Скромнее некуда же!
Ну, карандаш так карандаш.
— Почему нет. — пожал плечами я.
И, та-да, у меня получилось приподнять сей предмет аж на целых десять сантиметров вверх. На этом мои успехи закончились — удержать карандаш от падения я не смог и пары секунд. Силен!