— Хэ-э-э…
От мощного апперкота моё тело согнулось в три погибели. Подобная плюха помогла желудку окончательно сократиться, заблевав виновника торжества и богатый ковёр в придачу. «Охранник» тем временем решил, что урок не закончен, пустив в дело ноги, но начальник начал что-то неразборчиво кричать, видимо осознав, что я не даю сдачи. Что было дальше, к грусти или к счастью, я не знаю. В районе живота как будто что-то щёлкнуло, сознание затопила волна боли и я отключился.
Приходил в себя рывками. Сначала меня куда-то несли и вокруг бегали люди в белых халатах. Потом тело сильно тряслось, а глаза застилала непонятная полупрозрачная маска. Ну а дальше картинка по сути зависла на одном моменте, показывая кафельный потолок с куском какой-то железной палки и изредка попадающих людей в «кадр». В общем, было то ещё приключение.
К счастью, как только сознание окончательно пришло в себя, все наваждение мигом исчезло. Открыв глаза и посмотрев по сторонам, я обнаружил рядом стоящую капельницу, довольно просторную комнату на меня одного и металлическую дверь, запертую явно не только на обычный замок. По всему выходило, что я оказался в больнице, но была тут одна странность. Вообще нету окон. А от попытки подняться и осмотреться получше, рядом стоящая капельница издала непонятный звон и в палатку практически тут же ворвался молодой парень в полицейской форме, введя меня в ступор.
— В себя пришёл? — спросил он вполне дружелюбно.
— … Ты … кто? — еле как выговорил я, вращая глазами в поисках доступной жидкости.
Долго я так лежал, раз горло аж потрескалось? Или это следствие лечения? Ни черта же не понятно…
— Сержант Грудько, меня назначили твоим куратором, пока твоё состояние не улучшится. — также дружелюбно ответил он, сунув мне подтверждающую корочку.
— Куратором? — я же не в пионерском лагере, какой нахер куратор?
— Ну или почти. Да я сам ещё не в курсе, меня поставили перед фактом буквально два часа назад, передав твоё дело.
— То есть, мы вдвоём ничего не понимаем? — как бы мне не было хреново, я даже улыбнулся.
Ситуация забавная и в каком-то смысле несущая надежду. Сидеть в тюрьме, имея в наличии телекинез, было бы вопиющей глупостью. Ну а раз я ещё и в больнице, да к тому же мой «куратор» тоже нихрена не понимает, возможно удастся сбежать от всего этого бреда гораздо легче. Как минимум, попытаться. Терять-то мне, походу, теперь вообще нечего.
— У меня есть вот это! — помахал он жёлтой папкой у меня перед носом, — Не против, если я присяду? Ознакомлюсь с делом и введу тебя в курс. Идёт?
— А у меня есть выбор?
— Кто знает? — развёл он руки в сторону и уселся за чтиво.
Хотелось много чего ещё спросить, раз попался такой общительный полицейский, но всё же я не стал его отвлекать от изучения материала. Пока что всё говорит о том, что это не притворство, а он просто ещё не знает, как лучше себя вести с такими как я. Не понятно только, к чему настолько искреннее дружелюбие, ведь я могу быть вполне насильником или каким-нибудь маньяком, но ему виднее. Может даже получится это использовать, так что пофиг.
Спустя 10 минут тишины сержант-новичок наконец-то отвлёкся от увлекательного чтива, посмотрев на меня с грустью в лице.
— Всё настолько плохо? — начал я с главного.
— Скорее, слишком странно. То, что написано здесь, вообще никак не сходится с тем, что я вижу перед собой.
— Могу помочь, если введешь в курс дела, — нагло сказал я.
Понимаю, что перебарщиваю при общении с незнакомцем при исполнении, но вдруг? Судя по его озадаченному лицу, он пока что вообще ничего не понимает. А это мой прекрасный шанс урвать как можно больше информации, чтобы начать думать, как из этой задницы начать выбираться. Сбежать то я всегда успею, а вот вылезти из проблемы без осложнений было бы ещё лучше.
— М-м, скорее нет, чем да. Не обессудь, но я кажись теперь понимаю, почему назначили именно меня на это дело.
— Ну и зачем?
— Вероятно, чтобы не задавал много вопросов.
— И?
— И… всё. Извини, больше сказать не могу. Если я всё правильно понимаю, то только за мою фамильярность при общении с тобой могут понизить в звании. Видимо, ты перешёл дорогу не тем людям.
— Да ладно тебе, никто же ничего не узнает… — глупо это говорить, находясь скорее всего под видеонаблюдением, но разве я от этого хоть как-то пострадаю?
Парня, конечно, жаль, но здесь выбирать не приходится. Либо пользоваться, пока дают такую возможность, либо смириться с участью и выйти на свободу лет через десять, если побег не удастся.
— Всё равно, проверять не хочется. Могу дать совет, помочь, если его послушаешься, но на многое не рассчитывай, — кивнул он так, будто-то что-то для себя решил.
— Совет? И какой? — с сарказмом спросил я.
— Подавай апелляцию.
— Не понял? — я то как раз понял, но ему зачем это знать?
— А чего непонятного? В твоём деле про задержание ничего не написано. Про побои, кстати говоря, тоже. Вероятно кто-то перегнул палку и тебе повезло оказаться в больнице. Ну а дальше… — задумчиво протянул сержант, вдруг уткнув палец мне в живот, — Это же пулевое?
— От травмата.
— Вот и решение! Подавай апелляцию, говори что устроили произвол при задержании и намекай на необходимость в длительном лечении. А лучше найми хорошего адвоката и пусть он всё грамотно сделает.
— Всё равно непонятно, — а теперь и правда ни черта не понятно. С чего вдруг такая самоотдача? Не он ли только что говорил, что за одну фамильярность со мной турнут с должности?
— Ну как же… Вот смотри, покупаешь хорошего адво…
— Стой. Это, как раз-таки, я прекрасно понял. Не понятно, с чего вдруг ты решил вот так вот мне помочь? Совет — это когда указывают на оплошность, а дальше молчат в тряпочку. От тебя же я только что услышал чуть ли не содействие, будучи при исполнении. С чего вдруг такая любовь к ближнему? Я же тебе никто, — лучше спросить прямо, чем гадать по чём зря.
— Э-эм… ну тут всё просто. Дело напрочь сфабриковано, ещё и срок натянули по максимуму. Написано, что ты там чуть ли не поубивал пол района, а по факту, у тебя даже руки не сбиты. Из побоев — гематомы от травмата, значит сопротивление оказать был, скорее всего, не в силах. Да тут любой судья прочтёт дело и сразу сделает соответствующие выводы. И так как я твой «куратор», то за одобрение подобного меня точно не погладят.
— А разве судей нынче нельзя купить? Да и вообще, если меня хотят посадить, то что им мешает это сделать тихо?
— В том-то и дело, что теперь тихо не получится. Лоханулись камрады с твоим заключением, пришлось выкручиваться. Назначили меня, думая, что я выслужусь и возьму всю ответственность на себя, а при случае, сам же себя закопаю. Скорее всего действовали на удачу, а она, видимо, сейчас на твоей стороне. Как-то так.
… Как бы я не хотел найти дыр в этой истории, их там не было. В принципе, оснований ему не доверять у меня нет. Говорит он складно, ситуация с моим «бу-э» и правду была неожиданна даже для меня. Начальник скорее всего вообще пересрал и на нервах сбился с плана. Ну а когда пошла моя госпитализация из-за внутреннего кровотечения, пришлось выкручиваться с липовым делом. Кинули его на новичка и свои руки чистенькие. Звучит вполне убедительно.
— То есть, я помогаю тебе, а ты мне?
— Примерно так. Сам я, конечно, могу оспорить это «чтиво» в отделе, но скорее всего тогда отношение ко мне кардинально изменится. Я там новенький, толком ни с кем познакомиться не успел. А если ты сам так быстро сориентируешься, то вопросов ко мне точно не поступит и ситуация быстро образуется.
— Скажем так, я тебя услышал… — но, в любом случае, для начала всё хорошенько обдумаю…
Толком проверить честность слов этого полицейского, понятное дело, у меня не вышло. С доступом в интернет и телефоном, возможно, я бы и смог удостовериться во всём полностью, но такого мне никто не позволил. Зато, спустя пару дней тяжких дум и пережитым губительным периодом от обстрела, ко мне позволил пустить родственников. Такому повороту событий я был как никогда рад чисто по-человечески, да и к тому же, добавилось новой информации.