Столь мелкая, но вытрясла, однако,
Оаннеса из вод реки!.. Ушла.
Сад одичал.
О львицын пир!
Сквозь вина, яства, музыку, танцоров
Бушуют крылья огненных чинов
Империи архангелов. О Короли и Лорды!
Падите и прислуживайте нам,
Пока мы топчем жизнь, в презреньи к смерти!
Наполните бессмертием любви
Все урны бренности! Я не могу
Терпеть и ждать того момента!
Она идет! Её стопы
Парят над мрамором… откройте ворота!
Ворота, но не дома, а сада, открываются. Появляется Леди Психея. Она одета в темно-фиолетовое, словно находится в трауре, и ее в ее волосы вплетены кипарис и акация. Ее сопровождают три девушки и три престарелые женщины.
Асархаддон
Что за незваный гость?
Психея
Нашла!
О светлый миг судьбы!
Асархаддон
Кого нашла?… Простите, но, возможно,
Вы ищете хозяйку сада?
Психея
Нет.
Простите, но мой взгляд устал
От слёз и поиска без пользы.
Асархаддон
Что ты ищешь?
Психея
Что? Мужа! Моего
Единственного, Адониса!
Асархаддон пошатывается и падает на ложе.
Психея
Знаете о нём?
Асархаддон
Нет. Я не знаю! Это имя…
Не знаю… Поразило меня. Я…
Психея
Глаза…
Ваши глаза и Адониса -
Как две соединённых стрекозы!
И рот! И брови!
Всё — его, но криво!
Асархаддон
А может, так оно и есть!
Психея
Простите.
Безумен женский взгляд. И грезит
Адонисом моя душа. Всё вне —
Безумие.
Асархаддон
Безумие! Безумие!!
Зачем ты это говоришь!
Кто ты? Ты рада? Ты грустишь? Больна?
Больна! Больна!! Нет, тайна?
Дерзаешь скромно?
Психея
Я больна, простите!
Я не хотела беспокоить вас!
Асархаддон
Поздно! Я волнуюсь
Легко, но тяжело. И ты
Использовала проклятое слово!
Пойми мою печаль. Я тут один
В ночном гробу. И сердце онемело,
И налились свинцом все члены. И глаза…
Глаза… О… Прокляты! И глотка -
Жерло ада!
Психея
Муж…
Они считают, что он мёртв…Они
Заставили меня носить сей траур.
Но если б сердце верило хоть половине,
Хоть половине этой болтовни,
Тогда б я облачилась в белый саван,
И сквозь огонь взывала бы
К несправедливой бездне!
Моя прислуга следует за мной
С надеждой, верой и любовью –
Далеко от дома.
Но ты, мой господин, в твоём лице
Отражена надежда! Первый взгляд —
Теперь, сейчас — он верен!
Долго ль в Вавилоне?
Асархаддон
Я должен ржать как конь? Смешно!
Но я в печали. Нет завтра,
Нет вчера, живу сегодняшним,
Не ведая дальнейшего.
Психея
Как это?
Асархаддон
Боюсь!
Я знаю то, что я чужак здесь.
Имя? Они зовут меня Лорд Асархаддон —
Угадали? Придумали? Не знаю! Я пришёл
Откуда неизвестно — моя память
Разрушена болезнью
Психея
Ты им был!
Скажи мне, твоя память
Не бросила на путь твой безделушек?
Асархаддон
Нет, голым я пришёл, и в Вавилоне
Я жив под светом звёзд и сплю под солнцем.
Я ем и пью, коплю богатства, смех,
Я никогда не думаю!
Психея
Однако,
Что ты забыл? Какой-то страх?
Он холодит тебя, пока ты говоришь со мною?
Я вижу как ты боязливо
Оглядываешься назад.
Асархаддон
(со скрытым опасением, перерастающим в ужас)
Ты видишь Тень?
Психея
Нет: только от луны
Вон там — они ложатся
На землю фантастичным
Меланхолическим гротеском,
Как судьба, судьба людская в арабесках.
Асархаддон
Слепа! Безумна ты! Смотри туда,
Где он стоит! Он, коронованный
Владыка Вавилона,
Король! В его руках
Зловонные кинжалы — и сочится
Кровь чёрная! Сочится, и дрожит
И падает из глаз его и носа
На губы. Он её глотает,
Скрежеща клыками. Черепа
Венчают его голову, и обезьяны
Орут и вертятся вокруг него. (Уклон!
Плевок!) Ух! Ха! Вот! Вот! Коси!
Они идут — ужели ты не слышишь?
Ну как? Достанет смелости тебе к ним подойти?
Психея
Их нет здесь.
Асархаддон
Его глава — от вепря,
От борова чернейшей ночи!
Все мертвы, мертвы!
И мёртвые глаза тех девушек,
Что были некогда прекрасны,
Висят как ожерелие на шее
У него. Удар! Хлопок!
Он хлопает по черепу
Словно по барабану — хлоп!
Бах! Бам! Назад, я с ним не стану драться.
Кряк! Кряк! То утки крякают
И бесы на его спине.
Держись подальше от него! Ты говоришь, Искала мужа? Ну, так тебе
Король достался!
Поцелуй его!
Пусти слюну вокруг него! И рёбра
Пощекочи в охотку. О! О! О! Она
Вдруг обернулась! Ух!
Он подошел так близко!
Я буду землю грызть, я буду
Лизать слизь Вавилона. О, великий блуд,
Великий бог, великий дьявол, гар-гра-гра-
— Гра! Оставь меня!
Возьми эту распутницу, она
В утробе меня выносила! Вот!
Я говорил, что он Король, Король,
Владыка Ужасов. Смотри, я унижаюсь!
Ях! Ха!
Психея
Тут нету никого. Вы человек,
Безумствующий беспричинно?
Асархаддон
Запрет! Запрет жестокий!
Нерушимый, бездонный и презренный —
Запрет — привет — ответ — обман
И под землёю барабан,
Круг — звук — вдруг — Сжалься!
Кто ты такая, что сюда
Пришла и мужества меня лишила?
До сих пор не видел я, не слышал
Не чувствовал так близко Короля,
Бормочущего; Чёрной кровью
Покрыто всё. Исчезни!
Улетай! Прочь! Вон отсюда!
Вон! Я — Вавилона
Король! Ах нет! Прошу прощенья! Пощадите!
Случайно соскользнуло с языка!
Теперь рывок! Бросок! О проклятая шлюха, Пусти, пусти меня!
(Он угрожает ей. Она дрожит, но стоит твердо.)
Донага
Раздену я тебя, и плоть твою
Губами по кусочкам раздеру,
Как пёс зубами раздроблю все кости.
Прочь, жалкая! Ничтожество! Свинья! Прочь, шлюха! Или я цепами
Обмолочу всё тело! Размозжу
Дубинами твоё лицо! Ножами
Все девять твоих жизней
Кошачьих я вырежу!
Астарта
(торопливо входит) Что это?
Кто ты, как смеешь приходить
В мой дом и учинять разгром в нём?
Прочь! Разве ты не видишь, сколь вреда
Ты причинила? Уходи!
Иначе ждут тебя кнута ожоги!
Психея
Может, ты права,
А может — это моё право?
А может, ты — ничтожество, и наконец
Я обрела владыку моего
И ты — его любовница? Возможно,
Бывшая. Но, несомненно,
Тебя искала я. Рабы!
Готовьте ваши плети, чёрные от крови!
От крови ей подобных почернели
Они сильней, чем ваша кожа
От поцелуев бешеного солнца.
Психея
Пустая женщина! Теперь
Узнала я его в безумстве,
Потерянного и больного,
Но моего! Адониса!
Асархаддон
Ах!
(Он падает, но на руки Астарте)
Астарта
Эй!
Стража! Защитите нас
И выгоните эту дрянь из сада!
(Рабы становятся в линию между Психеей и остальными.)
Психея
Адонис!
Асархаддон
Ах! Астарта,
Тут колдовство какое-то!
Астарта
Заклятие
Разрушено, мой милый повелитель.
Стена чёрного дерева и стали
Нас окружила.
Асархаддон
Только что
Я чувствую, при этом имени?
Астарта
Обман.
Ловушка мозга. Существуют вещи, Отброшенные, сломанные нами,
Но коренящиеся в нас, чтоб уязвить