Осветят горизонт, и полнолунье
Небес достигнет и пришпорит звёзды,
Пока горит кровавый Марс, Венера
Светит, и по небесам
Ползёт Юпитер, оседлав её,
Дай королю нажать секретную пружину,
Что запирает сад. Войдя,
Король возложит руку на него,
Недвижного в объятьях сна. Развеет
Бесстыдную Астарты ворожбу.
Копье громящей истины расколет
Сковавший его душу лёд. Потом
Ты назовёшь то, истинное имя!
После затмения
Луч солнечный блестит, -
Так взгляд его да озарится светом!
Психея
Да озарится светом! Господин,
Как отплатить мне Вам за эту мудрость?
Гермес
Я присягал на верность Вашему отцу…
Не кланяйтесь! Без слёз! Моё уменье,
Привносит в сердце чудо.
Вот — смотрите!..
(Появляются две служанки из свиты.)
Психея
Ах! Пистис, Элфис!
Откуда вы? Вас не было со мною!
Сбежали от меня! Одна лишь Чарис
Прошла сквозь эти мрачные виденья.
Гермес
Прощайте же! Наградой для меня
Успешное целительство считайте!
Я буду счастлив этим, как и Вы!
Психея
Желаю процветания!
(Выходит со своими служанками)
Гермес
И Вам!
Живите в роскоши, согласии и счастье
Превосходящем вдесятеро всё,
Что Вы имели ранее!
(Он задергивает занавеску)
СЦЕНА IV. ПРИХОЖАЯ КОРОЛЕВСКОГО ДВОРЦА
Просторный зал чёрного мрамора. По углам — четыре фонтана, плещущихся в цветных мраморных бассейнах. Сзади — небольшая дверь, по обеим сторонам которой стоят гигантские статуи наполовину людей, наполовину быков из белого мрамора. В середине сцены — Леди Психея. Она сидит на земле, с длинными распущенными волосами, в одежде из сияющего серебра, и скорбит. Перед ней — три служанки, склонённые и рыдающие, справа, спереди и слева. Престарелые женщины стоят впереди сцены на ступенях, ведущих в зал.
Нет никакого света, кроме того, что исходит от украшающих Леди Психею драгоценностей. Однако их свет таков, будто бы зал наполнили лунным сиянием, туманным светом, который теряется в необъятном здании.
Психея
В молчаньи ненависть гнездится. В тишине
И одиночестве я жду здесь,
В зале роковом, с опустошённым сердцем.
Тусклая вуаль глаза мне застит. И ничто,
Ничто не предвещает мне рассвета.
Я, дочь короля, — добыча паутины времени
Пусть в жилах царственная кровь, — что пользы?
Кольцо с печатью сможет вызвать Короля!
Наследница без дела в Вавилоне.
Оставив дом, пришла я в дом вассала,
Под мрачный смерти свод,
Оставив пену волн, пирующих у оснований
Колонн! Оставив ветер,
Грызущий их кариатиды!
Оставив зал жемчужный, тишину,
Которая как птица,
Сложила крылья
В аметистовых покоях, изумрудных
И янтарных львов, хранящих трон отца,
С чьего благословенья
Царит закон любви свободной,
Где справедливость — сталь,
А меч — нож врачевателя,
Где милосердие не менее логично,
Чем жизнь. Увы! Я жду!
Я жду, скорбя,
Здесь овдовевшего просителя слепого,
И топчущего всё слона,
Судьбой обманутого. В той пыли
Единорог идет по саду этих залов
Весны, охранник первый
Из тех, что защищают Короля?
Является Единорог. Стремительный, как лошадь, стройный, как олень, белый как лебедь и с рогом, как у нарвала. Он ложится по правую руку от Леди Психеи.
Психея
Приветствую тебя, о обладатель
Почетных званий, царственный, отважный!
Молчание скрывает сотворенье!
(Является лев. Он краснее заходящего солнца. Он ложится по левую руку от Леди Психеи).
Психея
Приветствую тебя, защитник, воин,
В чьём медном сердце бьётся пульс войны!
Ответь мне гласом мощным и рычащим!
(Является Павлин. Он настолько огромен, что его хвост, когда он расправляет его перед лицом Психеи, занимает весь зал.)
Психея
Приветствую тебя, кто освещает
И славит скрытый лик
Его величества! Гордись и восторгайся,
Им, пребывающим во тьме!
(Сцена темнеет. Даже свет, источаемый драгоценностями Леди Психеи, гаснет. Тогда из ворот Дворца, обставленных полулюдьми-полубыками, появляется золотой ястреб. В его клюве драгоценный камень, который он бросает в лампу, висящую высоко над головой Леди Психеи. Эта лампа остается темной. В это время Единорог, Лев и Павлин исчезают.)
Люби меня и проведи через слепые бездны!
Наполни поцелуями, вскорми и увенчай,
Цветами, коими мерцает славы сад,
Озёрами чистейших вин и бледными огнями, Кромсающими беспросветность эмпирея!
Люби меня! В невидимом пространстве
Лишь взгляд твой надо мной! Люби меня!
Даруй сейчас на трижды заклеймлённое чело
Мне стигму искренности!
Лампа вспыхивает прекрасным, но быстро гаснущим светом.
В этот момент над головой Леди Психеи появляется конус белого света, а перед ней — невероятно высокая фигура, закутанная и укрытая абсолютной темнотой.
Король
Пойдем! Трон опустел.
Орёл кричит: изыди!
Все звёзды сочтены и обращён поток.
Иди за мной! Твой Адонис уж дремлет.
Невестою ступай, иди за мной!
Ничтожен и трагичен одинокий рок.
Иди за мной! Рассеяна безвестность.
(Леди Психея поднимается на ноги. В тишине она кланяется, и в тишине следует за Королем, который поворачивается и идёт к воротам. Занавес опускается.)
СЦЕНА V. САД ЛЕДИ АСТАРТЫ
Лорд Асархаддон лежит на кушетке со своей возлюбленной. Их руки сплетены. Вместе со своими рабами и служанками они погружены в глубокий сон. Ночь безоблачна, и полная луна, приближаясь к середине неба, бросает только короткие тени.
Шепот ветра
Я Бриз, благословляющий жилища,
Я — вздох деревьев, ласка для цветка;
Я в свёрнутом бутоне пробуждаю
Волну зелёной крови под луной.
Когда изнемогает средь пшеницы,
И грезит, стонет жар — янтарный воздух
С груди прохладных гор,
Чьи сомкнутые гребни держат звёзды!
В могучих реках бьётся пульс земли,
Который сотрясает рай небесный!
Чело Земли испариной росы
Покрыто. Она жаждет бездны,
Меж скал и пропастей земных царит борьба,
Как спазмы острые любви и выживанья.
Послушай! Шорох веера скрывает
Мой поцелуй сестры для девы, мужа.
Сквозь склепы всей земли, морские волны
Непроницаемые тьмы, забытые могилы,
Я навещаю усыпальницы рабов и королей,
Баюкаю ребенка и пробуждаю птиц, блуждаю далеко
От безмятежных звёзд. Морская рябь
Подвластна мне и жар сосцов невесты..
Я помогаю звёздам в облаках
Играть в их прятки. Паруса
Как саван наполняю, и руинам
Дарую голос. Приношу
Видения мечтателям, кошмары
Тем, кого демоны тревожат по ночам.
Я быстр как смерть и сновиденье,
Тих как мертвец, дыхание любви.
Тоскую по любви, что замерла
В садах висячих Вавилона.
С террас исходит аромат -
Там предаются наслажденьям
И каждая лоза крепит давленье
Чистейших головокружительнейших мук.
Колонны, стены искривляют мой
Поток, величественный и незримый.
Он, словно локоны незримой чаровницы
Бредёт и почивает в тех местах,
Где дикость с нежностью смешав,
Родится сила.
Та сила дух возносит к небесам
И наполняет лунным светом душу,