Опережая огненный лик солнца
МузЫкой страсти.
Что там?
В роще слышен шаг.
Тот шаг стопы не смертного, но бога!
Уйду! Мне место в Вавилоне
Летать и виться. Ухожу!
(Врата сада открываются. Входит Леди Психея, уступая дорогу Королю. Его сопровождает множество воинов, в броне из отполированного серебра и золота, с мечами, копьями и щитами. Они занимают позицию на заднем плане сцены, молчат и не двигаются.)
(Леди Психея остаётся у ворот. Король Вавилона бесшумно, медленно, с достоинством и мощью подходит к кушетке.)
Психея
И это жизнь? Который час
Судьбы нам колокол пробил?
Каков исход последних испытаний?
Рай или Ад? Я лишена
Всех сил своих, когда они нужны мне
Больше жизни; я эфемерна,
Словно призрак или тень.
На карту всё поставлено,
Вот кости упадут
И действия сольются воедино,
Прорвавшись через время,
Слыша зов от сумрачного трона,
От первой руны, прямо к Богу, к Сфинксу, Который и определит исход всего.
(Король Вавилона простирает кисть своей руки. Это рука скелета. Он касается лба спящего лорда. В тот же миг поднимается мужская фигура, сияющая и обнаженная.)
Психея
Адонис!
Адонис
Ты, Психея!
(Они подбегают друг к другу и обнимаются)
Психея
Долгая разлука!
Адонис
Моя жена! О бесконечная любовь!
Мой свет! Ты — жизнь вне смерти!
Психея
Наконец-то!
Я обрела тебя!
Адонис
Я был твоим всегда.
Психея
И я — твоя навеки!
Адонис
На века!
Психея
Ты — мой!
(Король проходит мимо них и удаляется)
Хор солдат
Слава Владыке!
Он без копья,
Он без меча победил!
Наше оружье
Не стоит равнять
С силой удара Его!
Панцирь бессилен,
Кольчуга — ничто,
Шлем семислойный трещит,
Если владыка
Коснётся его.
Взглядом своим устрашит
Гончую бога,
Коварную смерть –
Вот она жмётся к ноге,
Лижет песок,
На котором следы,
Поступи Властелина.
(Распевая, они следуют за господином.)
Психея
Я — капля росы, в моей линзе — свет солнца,
Сжигающий до горизонта леса.
Я облако, радуги арки источник!
Я ключ, в моих струях — огонь! я — цветок,
Убитый дождём, его летнею лаской!
Адонис
И стал собою, познав, что я твой.
Забвенье забыто! Первичная правда -
Она неизменна! Она освятит
Покинутый храм водворением Бога,
А губы мои- поцелуем твоим.
Леди Астарта просыпается. В её руках труп лорда Асархаддона.
Астарта
О страшный сон! Проснись скорее!
Проснись и поцелуй меня!
Мне снилось, я задушена змеёю!
(Она поднимается. Труп падает.)
Астарта
Он мёртв! Он мёртв!
О рдеющие губы,
Вы мертвенно-бледны!
(Челюсть отваливается)
Астарта
О, мрачный хохот,
Могильный смех!
Так пусть и я умру!
Да не увидит эта ночь рассвета!
Да утону я в черноте!
Несите мне настой
Из белладонны с аконитом!
Эй, рабы!
Адонис и Психея подходят к ней.
Адонис
Рабыня — ты!
Наказана за мерзость.
Служанка забирается в постель
Господскую, пока хозяин спит — что гаже
Такого воровства?
Астарта
И что
Страшнее может быть,
Чем месть его? Оставь!
Оставь меня, я умереть хочу!
(Она падает ничком к их ногам.)
Психея
Чтоб увеличить вдвое
Свою вину? Ты нам послужишь.
Позволь тебя поднять и накормить,
Заботиться до самого конца,
Как о ребенке, а не о рабе,
О друге, а не о слуге.
Адонис
Вставай!
Вздохни, чтоб губы подтвердили
Любовь и верность. В срок урочный
Позволь гостями нам прийти в твой сад,
Обнять тебя, и в поцелуе
Три тела слить в душе единой,
В тройное подтвержденье клятвы.
Психея
Великой нерушимой клятвы!
Астарта
Помогите подняться мне!
Астарта
(Они поднимают её. Все обнимаются.)
Клянусь тем, кто сидит на троне,
Увенчанным короной Вавилона,
В любви и верности. Клянусь!
Психея
Скрепим же клятву поцелуем!
Адонис
Вот он!
Астарта
Всё обрела, всё потеряв! Теперь
Не размыкая рук — ещё лобзанье!
Адонис
Рассвет занялся!
Астарта
То любви румянец!
Психея
Прорвался свет!
Адонис
Шар жизни золотой!
Астарта
Окончим же наш пост!
Психея
Мой долгий пост окончен.
Адонис
Не о постах, но о любви
Давайте говорить!
Психея
Уже
Произнесли мы слово
Последнее и первое в любви!
Адонис
Нет! Реки бед безбрежны!
Но слово началось — и нет ему конца!
Оставит солнце девственный восток,
Жизнь будет бесконечным пиром!
(Они идут к дому и поют.)
Все
Венчает нашу жизнь — любовь.
Любовь венчает свет, который правит
Над бездной бездн; над звёздами в ночи;
Над ночью. Ибо свет —
Нашу любовь венчает!
А любовь — венчает свет!
Liber HHH sub figura CCCXLI
Сontinet capitula tria: MMM, AAA, ET SSS.
Публикация класса D
MMM: "Я помню тот священный день на закате года, в сумраке Равноденствия Осириса, когда я впервые разглядел Тебя в видимом обличье; когда впервые ужасное событье свершилось, а Ибисоглавый заклинаниями остановил раздор. Я помню Твой первый поцелуй, как о нем помнит девушка. И не было никого на темных улочках: Остались Твои поцелуи." — LIBER LAPIDIS LAZULI. VII. 15–16.
0. Прими Асану, одевшись в мантию Неофита и опустив капюшон.
1. Вокруг ночь, тяжелая и жаркая, звёзд нет. Бриз не шелохнет поверхность того моря, что есть ты. Ни одна рыба не резвится в твоей глубине.
2. Пусть Дыхание поднимется и заколышет воды. Почувствуй его кожей. Он прервет твою медитацию дважды или трижды, затем ты сможешь справиться с этой помехой. Но пока ты не почувствуешь его, Дыхание не поднимется.
3. Далее ночь будет расщеплена молнией. И это тоже прочувствуй кожей, пусть ты затрясёшься и резко дернешься от этого шока, и это тоже должно быть выстрадано и преодолено.
4. После вспышки молнии в зените остается маленкое пятнышко света. И эта точка должна излучать свет до тех пор, пока правильный конус не восстанет над морем, и это — день. Тогда тело должно приобрести автоматическую упругость; и пусть это состояние будет длительным, исчезая в твоём сердце в образе вертикально стоящего Яйца тьмы; и там ты будешь ожидать.
5. Когда это будет выполняться в совершенстве и легко, пусть аспирант вообразит себя сражающимся с силами всей Вселенной. В этом помошью ему лишь то, что он непомерно мал. Но, в конце концов, Смерть его побеждает и накрывает его черным крестом. Пусть тело его падёт с распростертыми руками.
6. В такой позе пусть он устремится к своему Святому Ангелу-Хранителю.
7. Пусть же снова примет свою предыдущую позу. Два и двадцать раз пусть вообразит себе, что его кусает змея и почувствует её яд. И пусть каждый укус излечивается орлом или соколом, простирающим свои крылья над его головой и источая целительную росу. Но последний укус пусть будет в заднюю часть шеи и таким болезненным, что соискателю покажется, что он умирает, и пусть целительная роса будет обладать такой добродетельной силой, что поднимет его на ноги.