Постепенно юноша пришел в себя и поднес дрожащие руки к лицу. Дикая боль и страшные язвы заставили его громко разрыдаться.
Как хорошо было раньше, когда все они не знали эмоций. Когда была лишь физическая боль. Тогда бы он молча пошел бинтовать свои руки и не знал бы, что такое унижение, обида и страх.
Лемурию настигла куда большая катастрофа, чем крушение города. Настоящей бедой было возвращение человеческих эмоций. Худшей кары судьба не могла придумать.
* * *
От чтения, за которым она все равно не следила, Кристину оторвал тихий стук в окно. В стекло бился пыльный ветер.
Девушка нехотя поднялась. Ветер закружился еще веселее, но Кристина не собиралась его впускать. Наоборот — проверила, достаточно ли плотно закрыто старое, трухлявое окно съемной квартиры.
— Уходи, Саша!
С этими словами она задернула шторы и включила настольную лампу.
Но пыльный вихрь не сдавался. Просочившись сквозь щели деревянной оконной рамы, он все-таки ворвался в комнату.
Кристина демонстративно отмахнулась от летающих песчинок.
Закружившись по центру комнаты, песок быстро превратился в крупную фигуру Саши.
— Ты же понимаешь, что прятаться от песка бесполезно?
— Как там говорил Энакин в “Звездных войнах”? Не люблю песок. Он грубый, жесткий и везде лезет.
Ах ты маленькая сучка! Вот как можно одновременно любить человека и хотеть его придушить?
— И что ты собираешься делать? Сидеть здесь вечность? Готовиться к экзаменам?
— А если и так?
— От себя не убежишь. Это не настоящая жизнь.
— А где настоящая? Под водой? В этих жутких развалинах, в которых наверняка одни скелеты плавают. Я не вернусь туда. Это бессмысленно.
— Ты же понимаешь, что прошлое все равно тебя достанет. Нечего прятать голову в песок.
— Песок — это по твоей части. Хоть заройся.
Саша закатил глаза, а Кристина упрямо скрестила руки на груди.
— Любимая, почему ты бываешь вот такой?
— Какой?
— Не знаю… Трусихой что ли. Я помню тебя совсем другой.
— Правильно, я и была другая. И ты тоже. Сейчас мы Саша и Кристина, живем здесь. Все остальное — не важно.
— Думаешь, нам позволят просто остаться здесь и жить обычной жизнью? А что делать с нашими способностями? Ладно еще мой песочек. А как быть с твоей телепатией? Такую силу не просто контролировать и скрывать.
— Я не хочу это обсуждать. Просто не хочу.
— Но тебе придется! Милая…
Саша попытался ее обнять, но Кристина отскочила, как от огня.
— Уже и поцеловать нельзя? — возмутился мужчина.
Кристина в ответ только насупилась. Тогда Саша схватил ее за руку и рывком прижал к себе. Девушка стала отбиваться, но любимый держал ее железной хваткой. Кристина для него была как пушинка.
— Пускай вокруг нас происходит какая-то дичь, но давай хотя бы друг друга не потеряем, ладно?
Кристина старательно избегала его угольно-черных, непроницаемых глаз. Ей одновременно хотелось и сбежать, и спрятаться у него на груди.
— Ну же, любимая, взгляни на меня.
Кристина наконец-то решилась посмотреть ему прямо в лицо. В ее глазах блеснули слезы.
В этот момент дверь в комнату распахнулась, и на пороге появилась долговязая фигура в халатике и с огромной кулей на голове.
— Опа, Александр! — шумно объявила соседка, — А я-то думаю, что тут за голоса. Вдруг Крис тебе с кем-то изменяет. Мало ли какие у нее тут мужчины шастают.
— Аня, — предостерегающе сказала Кристина.
— Ладно-ладно, вижу, что все в порядке. Кстати, Александр, ты как сюда вообще попал? Я не слышала, чтобы кто-то открыл дверь.
— Спустился по дымоходу, как Санта Клаус, — холодно ответил Саша.
— Ну-ну. Ладно, котятки, кувыркайтесь.
Аня наконец-то вышла и закрыла за собой дверь.
Воспользовавшись заминкой, Кристина выскользнула из рук Саши и отошла в дальний угол.
— Тебе пора.
Нет, милый, не уходи! Мне так страшно! Я хочу, чтобы мы были вместе.
— Значит, мне уйти?
— Да.
— Уверена?
— Да.
— Как хочешь.
Саша вышел из комнаты, громко хлопнув за собой дверью. А Кристина закрыла лицо ладонями и горько расплакалась. Может Кристэль и была крутой девчонкой, но Кристина ей уступает по всем фронтам. Даже с парнем со своим не может нормально общаться.
В это время Саша быстро шел по улицам, пронзая всех ненавидящим взглядом. Эти людишки так и норовили врезаться в его крупную фигуру. Он и в обычное время недолюбливал людей, а сейчас готов был кого-нибудь укусить за ляжку.