Краем глаза я заметила наше отражение в зеркальной стене позади нас. Эффектные в своих блестящих костюмах, гордый строй из двадцати двух фигур в масках. Когда поручень круто спустился из торгового района первого уровня в такой же район второго, Форж воздел правую руку и прокричал ритуальные слова:
— Прокатись по улью!
— Прокатись по улью! — крикнули мы вслед за ним.
Покупатели повернули головы, наблюдая, как мы проезжаем мимо, зааплодировали и напутствовали нас восклицаниями:
— Подъема вам!
— Прокатись по улью!
Мы выкрикивали эти слова всякий раз, как эскалатор опускался на следующий уровень. Больше мы никогда не соберемся вместе. И никогда не будем прежними. Лотерея сделает гораздо больше, чем оценит наши возможности, оптимально подберет профессии — наиболее подходящие для нас и полезные для улья — и распределит нас на уровни. Нас ждет импринтинг: в наших разумах отпечатают всю информацию, необходимую для выполнения предписанной нам работы.
Всю жизнь мы знали и принимали это. И обсуждали десятки раз, с нетерпением ожидая, когда получим кладезь знаний. За последние несколько недель тон подобных бесед сменился с радостно нетерпеливого на нервное перешептывание о том, что именно импринтинг сделает с нашими мозгами.
Теперь, в преддверии лотереи, мы были в ужасе. Этап оценивания длился от трех до пяти дней. В ближайшую неделю нас всех подвергнут импринтингу, и мы заживем новой взрослой жизнью. Мы понятия не имели, окажемся ли на верхнем или на нижнем уровне. Не знали, какую получим профессию. Даже не были уверены, что останемся прежними, после того как наш разум наводнят знаниями. Мы столкнулись с полной неизвестностью и выкрикивали вызов, чтобы заглушить чувство страха.
Когда мы стартовали на первом уровне, я была пятой в строю. Ехать на поручне трудно, так что двое упали даже прежде, чем мы достигли пятого уровня. Когда знаки над головами сообщили, что мы уже на восемнадцатом, я пересчитала фигуры, отражающиеся в зеркальных стенах. Теперь нас осталось всего пятнадцать, и я была третьей. Тот, кто падал с поручня на эскалатор, уже не взбирался обратно. Обычай гласил, что после падения твоя последняя поездка заканчивалась.
Я сосредоточилась на двух фигурах, по-прежнему стоящих передо мной. Высокий и очень мускулистый Форж, черные волосы которого сочетались с красно-черным костюмом. За ним стройная Шанна. Ее светлые локоны струились каскадом по спинке серебристого платья. Она идеально держала равновесие и выглядела так элегантно, словно могла ехать на поручне вечно, но неожиданно, когда мы достигли изгиба на сорок шестом уровне, нога Шанны соскользнула.
Она замахала руками, отчаянно балансируя, затем свалилась на эскалатор и еле успела встать, прежде чем он достиг торговой зоны сорок шестого уровня. Там Шанна сошла, помахав и крикнув нам в спины:
— Вперед, Форж! Вперед, Эмбер! Прокатитесь по улью!
Я не посмела оглянуться, когда она прокричала мое имя, но вздернула руку вверх в приветственном и прощальном жесте и сморгнула слезы за фальшивой улыбкой праздничной маски. Шанна была моей лучшей подругой все годы, проведенные на подростковом уровне. Я жила в ее тени, испытывая попеременно то благодарность за ее дружбу, то зависть к ее уверенности, а теперь мы никогда больше не увидимся.
Оставался маленький шанс, что один из моих старых друзей после лотереи окажется на том же уровне, что и я, и мы сможем поддерживать отношения, но я знала: это точно не про Шанну. Она обязана была забраться гораздо выше, чем кто-то столь обыкновенный, как я.
Я сконцентрировалась на красной рубашке Форжа перед собой и трудной задаче удержать равновесие, в то время как поручень выравнивался, поворачивал и опять нырял вниз при каждой смене уровня. Сейчас мы опустились ниже шестидесятого, и я дрожала от усилий не соскользнуть, а ноги горели от царапин, которые оставляли пайетки на развевающейся серебристой юбке.
Мы все еще спускались через торговые районы, поскольку магазины есть на всех жилых уровнях улья, но здесь они попроще и выставляют более функциональные товары. Теперь вокруг не возвышались роскошные зеркальные стены, но я поймала наше отражение в каком-то зеркале на шестьдесят третьем уровне и увидела, что нас осталось всего четверо. К семидесятому уровню за мной уже никого не было, а на семьдесят втором Форж упал, и я осталась одна.
В одиночестве я съехала вниз, до самого сотого уровня. Тут не было ни магазинов, ни людей, и лишь грязные трубы поприветствовали мой триумф, когда я спрыгнула на землю. Но все же я прокатилась по улью.