Добравшись наконец до общественного центра в 110/3900, я дважды и трижды перепроверила, что нашла нужный номер в нужном месте, затем выудила карту оценивания из кармана и сунула ее в порт возле двери.
— Добро пожаловать, Эмбер, ваша регистрация для лотерейного оценивания завершена, — сообщил голос, после чего карта выскочила обратно, и дверь отворилась.
Внутри все выглядело точно так же, как в общественном центре в моем родном районе. Все стулья выставили в главном зале. Некоторые подростки уже сидели, и у ног каждого стояла большая сумка. Огромный дисплей во всю стену в передней части зала пестрел инструкциями. Я выбрала стул как можно дальше от других и принялась читать.
«Лотерея приветствует кандидатов две тысячи пятьсот тридцать второго. Вам следует ожидать в этом зале между тестами, но советуем воздержаться от общения с другими кандидатами. Не беспокойтесь, если ваши тесты будут идти не в той последовательности, что у других. Каждый кандидат следует индивидуализированному порядку, в котором результаты каждого теста определяют, какие задания последуют далее. Иногда возможны задержки, прежде чем персонал и оборудование окажутся доступными для ключевого теста».
Ожил баннер сверху на главном экране:
— Рикардо, пройдите, пожалуйста, в комнату семнадцать.
Долговязый паренек встал, посмотрел на карту центра на стене сбоку и поспешил по коридору. Я вернулась к чтению общих инструкций.
«Не волнуйтесь, если покажется, что вы продемонстрировали плохой результат в любом конкретном тесте. Ваши слабости не существенны. Вас распределят в профессию, соответствующую вашим сильным сторонам, с приоритетом в пользу профессий, которые сложнее заполнить и которые более насущны для улья».
На этом инструкции заканчивались. Теперь я сосредоточила внимание на баннере, нервничая все сильнее по мере того, как шли минуты, а мое имя все не появлялось. В инструкциях говорилось, что могут быть задержки, но…
На баннере возникло мое имя!
— Эмбер, пройдите, пожалуйста, в комнату двадцать три.
Я поднялась, сверилась с картой и отправилась в комнату двадцать три. В кабинете, похожем на стандартный медицинский пункт, меня ждала улыбающаяся блондинка. Она попросила закатать рукав и поднесла к моей руке металлический прибор.
— Я беру кровь и образец ткани. Ты почувствуешь холод, но больно не будет.
Кровь и образцы ткани у меня брали на каждом ежегодном медицинском осмотре. Следующий этап тоже оказался таким же, как на медосмотре. Женщина запустила сканирующую сетку, и я стояла внутри поля, пока аппарат жужжал.
— В твоей медицинской карте указано, что в возрасте трех лет у тебя проявилась аллергическая реакция на лекарственные препараты, наносимые на лицо, а в шестнадцать лет еще одна — на контрацептив, имплантированный в руку.
Я нахмурилась. Может ли история аллергий повредить моим шансам в лотерее?
— У меня не было никаких проблем, с тех пор как контрацептив заменили, — поспешно сказала я.
— Время от времени у тебя также возникают головные боли. Еще какие-то проблемы со здоровьем, Эмбер?
— Нет.
Женщина выключила сканер.
— Пока все, Эмбер.
Я вернулась в зал и уселась рядом со своей сумкой. Прошла четверть часа, прежде чем мое имя снова появилось на баннере, направившем меня в комнату девять. В центре лицом к стене, покрытой беспорядочно движущимися яркими пучками разных цветов, стоял стул. Молодая женщина изучала маленький технический дисплей в углу комнаты. Она выглядела всего на пару лет старше меня. Не так давно ее саму оценивали, чтобы определить ее будущую карьеру, а теперь она оценивала меня.
— Садись, пожалуйста, Эмбер. — Она указала на стул.
Я села, и она одарила меня той же вежливой подбадривающей улыбкой, что и предыдущая женщина. Неужели медицинскому и оценивающему персоналу во время импринтинга внедряют также учтивые профессиональные выражения лица?
— Я снимаю начальные показатели активности головного мозга.
Она подошла ко мне, прикрепила к вискам металлические датчики и вернулась к монитору.
Я украдкой бросила взгляд на экран. Там прыгали вверх-вниз маленькие огоньки. Мне это ни о чем не говорило, но лаборантку это, похоже, радовало.
— Судя по записям, ты следовала рекомендациям попробовать хотя бы по разу все ознакомительные занятия, пока жила на подростковом уровне.
— Так и есть.
— Сейчас мне нужно, чтобы ты смотрела на цвета на стене.
Я уселась поудобнее и принялась следить за плавающими цветами. Нервы шалили, но в этих рисунках было что-то успокаивающее. Цвета медленно слились, приняв форму человека, рисующего фрески на стенах коридора.