– Еще пару минут, и баррикада рухнет, открыв дорогу к озеру! – раздался с другого конца помещения голос комментатора.
КРОСС РЕЗКО отбросил дрель и осторожно снял костяной кружок, обнажая живой, пульсирующий мозг девушки. С посиневшими губами, двигаясь, как автомат, Бронсон протянул ему два проводка, тонкие, как волоски. Кросс подал сигнал Фрому и Веттнеру, которые подошли к столу и с силой прижали к нему девушку, чтобы предотвратить любое ее непреднамеренное перемещение. Бронсон нажал рычаг, и наспех сооруженный аппарат в углу лаборатории загудел.
Руки Кросса уже не дрожали. Отточенными практикой движениями он воткнул проводки в серую массу мозга Анны Коур.
Пронзительный крик сорвался с губ девушки. Затем, не в силах переносить эту пытку, она потеряла сознание.
Джону Кроссу пришлось собрать всю свою силу воли, чтобы капнуть в открытые губы Анны шесть капель динитриксола, зная, что мощный стимулятор вернет ей сознание для дальнейших мучений.
– Думай! – прошептал он. – Вели им отступать, идти назад!
Лоб девушки сморщился от усилий сконцентрировать мысли.
– Ральф! – прошептала она. – Ты мне больше не нужен! Ты не нужен! Иди… уходи от меня!
В углу комнаты засветились ряды ламп, взревели и затрещали мощные усилители. Потом с клемм слетели ослепительные голубые молнии. В помещении запахло озоном. Все четверо мужчин зашатались под ударом выпущенных ими могучих сил. В их ушах смутно зазвучал отчаянный крик из аудиовизора. Обернувшись к нему, они увидели, как рушится баррикада, последний барьер на пути к воде. Механически переставляя ноги, даже не ускорив шаг, лемминги подошли к краю воды…
И внезапно остановились! Их пустые лица вдруг исказились от страха и замешательства, усталые тела, исчерпав последние силы, повалились на землю. Словно дети, проснувшиеся от ужасного кошмара, лемминги беспомощно оглядывались, в их испуганных глазах метались невысказанные вопросы.
– Успех! – воскликнул Веттнер. – Слава богу!
Кросс быстро вытащил из мозга девушки проводки, поставил кость за место, скрепил ее серебряными скрепами и пришил опущенный обратно скальп.
Только он закончил перевязывать голову девушки, как ее губы чуть слышно прошептали:
– Мы… мы спасли их?
– Их спасла твоя храбрость.
Кросс наклонился и поцеловал ее в щеку.
– О!.. – призрак улыбки мелькнул в уголках ее губ. – Я никогда не стану жалеть о Ральфе теперь… теперь, когда встретила вас, Джон.
Кросс был смущен ее храбростью и красотой. А в ушах его звучал голос комментатора:
– …самая большая и самая таинственная катастрофа, обрушившаяся на наш континент, была каким-то чудом предотвращена. Сегодня вечером в тысячах американских домов вознесут молитву неизвестному спасителю, который сохранил жизни…
Джон Кросс снова нагнулся, чтобы поцеловать девушку.
– Анна! – прошептал он.
Фром улыбался, вытирая от пота свое красное лицо.
– Вы станете знаменитыми, – прохрипел он. – Кросс будет первым человеком, женившимся на женщине, на триста лет старше его!
Темное вторжение
Глава I
ТЕМ ВЕСЕННИМ утром Нью-Йорк казался городом мечты. Золотые стрелы солнечных лучей пронзали здания и вспыхивали на стеклянных перекрытиях улиц верхних уровней. Аэромобили, перелетавшие от башни к башне над столицей, походили на ярких бабочек, в саду из камня и стали.
Гарту Арлану, стоящему у окна своей квартиры на высоте в сотню этажей над землей, все это было знакомой картиной. Он озабоченно глядел вниз на широкие круги пандусов, переполненные улицы и полосы движения с бесконечно несущимися машинами.
Внезапно Гарт достал из кармана смятый клочок бумаги и разгладил его на подоконнике. По глазам ударили знакомые уже слова радиограммы:
Дорогой Гарт, мне нужна помощь… Очень нужна. Я наткнулся на кое-что большое. Слишком огромное, чтобы справиться с ним в одиночку. Мне нужно, чтобы хоть кто-то, знающий физику и химию, убедил меня, что я не спятил. Не могу объяснить сейчас более подробно… Это так фантастично, что всякие объяснения бесполезны. Пожалуйста, ради нашего прошлого, приезжай немедленно. Обещаю, что ты не пожалеешь об этом.
Загорелое лицо Гарта нахмурилось, когда он перечитал сообщение. Джона Харкера он не видел уже пять лет. Тогда они работали вместе над усовершенствованием угольного двигателя Атласа. И Харкер, внезапно забрав свою долю предприятия, уехал в Маунтин-Хоум, чтобы никто не мешал ему заниматься любимым делом – работать над усовершенствованием всяких механических приспособлений, облегчающих людям жизнь. А Гарт, будучи моложе, выбрал противоположный путь, уехал в Нью-Йорк и основал коммерческую научно-исследовательскую лабораторию, носящую его имя. И теперь, после пяти лет молчания, пришла эта радиограмма.