— Леди Луэлин! — произнёс он, определённо спеша перехватить меня у очередного заинтересованного. В глазах горел подозрительный огонь, говорящий о том, что до свадьбы Бареллоу ему вовсе нет никакого дела, имя новой жены Илбера он вспомнит едва ли, и то лишь благодаря тренировкам памяти, которыми нас изматывали в Высшей Школе, а моего танца с рядовым, произведшего до сих пор не улёгшуюся шумиху, скорее всего даже не заметил.
Утончённая одежда сидела на нём странно — ему явно было не удобно без обычного просторного полуспортивного одеяния. Не слишком высокий, худощавый, чуть сутулый, с коротким ёжиком тёмных волос и искрящимися чёрными глазами, в школе Дик часто проявлял неплохие организаторские способности, особенно увлекаясь шумными выходами в дикую — и не очень — природу. В данное время он отвечает за Королевский ангар и всю технику, которая там имеется.
— А ты какими судьбами? — усмехнулась я. — И почему жену не взял?
— Да её на такие мероприятия и силой не загонишь, — отмахнулся он. — Помнишь, я встречался с Хэ…
Подняв бровь, я бросила на Дика взгляд, заставивший его замолчать, и кивнула. Хэкир Тэрер, хоть и гений, вовсе не тот галактоид, сотрудничеством с которым должна похваляться Королева ООССа — даже там, где этого скорее всего никто не услышит. Впрочем, пренебрегать тем более…
Дик смущённо кашлянул, признавая вину: когда речь заходит о чём-либо, способном летать, всё остальное просто перестаёт иметь для него значение. Зато мне не нужно беспокоиться о поломках в своих кораблях и прочих средствах передвижения.
— Сегодня я не успел к тебе попасть, — продолжил он, — а потом узнал, что ты уже на свадьбе, и вспомнил, что у меня тоже где-то должно валяться приглашение. Просто завтра с утра мне нужно будет сдавать недельный отчёт адмиралу и Же… то есть Гридару Грингу, но я хотел до этого поговорить с тобой.
Чуть не назвав главу центра охранных изысканий приросшей к нему кличкой "Железный Гридар", Дик снова смущённо кашлянул, но я лишь рассмеялась. Иногда приятно забыть о дистанциях и разговаривать не с подчинённым, а с давним другом, увлечённым очередной идеей.
— Идём, расскажешь, — проговорила я, взяв Дика под руку и увлекая к одной из увитых зеленью беседок. Он схватил с проплывавшего мимо подноса два бокала, внутри водрузил их на низенький прозрачный столик и запустил вокруг беседки аку-поле, чтобы нас не могли подслушать.
— Помнишь, мы с ним работали над программой подавления силовых полей? Ну то есть, программу он создал и она вроде бы должна была действовать в бортовой системе, но что-то не получалось…
Я снова кивнула, хотя Дику этого вовсе не было нужно: он прекрасно знал, что слушаю очень внимательно и что всё всегда помню. Поэтому он продолжил, гордо выпятив грудь и подняв указательный палец вверх:
— Так вот я разобрался с ней! Нашёл, как сделать, чтобы она заработала!
Улыбнувшись, я вопросительно приподняла брови, и он ответил:
— Я замкнул её на установку Эйкузэ!
Честно говоря, подобный вариант мне не слишком понравился. Я даже взяла бокал, чтобы, сделав глоток, дать себе немного времени на обдумывание услышанного.
Лучи Эйкузэ — единственные, проникающие сквозь силовые поля, но сами установки, или Лучевые Устройства, слишком сложные, громоздкие и любят взрываться в случае малейшей нестабильности.
— Это не опасно? — спросила, наконец, я.
— Не опаснее, чем иметь её на борту! — возбуждённо ответил Дик, готовый защитить своё детище от всякого осторожничающего начальства. После вспомнил, с кем говорит, и поспешил добавить, вытащив откуда-то небольшой модуль-лист:
— Смотри, я тут всё собрал, Лучевик даже не активизируется, просто его система питания подходит больше, чем общая система корабля, а дальше уже дело направленного импульса, поле космолёта продолжает работать, а все внутренние сило-поля можно раздиссонировать…
Он прикоснулся пальцами к модуль-листу, и тот вспыхнул объёмным изображением. Сказать, чтобы мне там что-нибудь было понятно — очень и очень слукавить. Дик простраивал схемы от руки, иногда заменяя изображения сокращёнными надписями, не слишком придерживаясь масштабов и принятых обозначений.
Он взглянул на моё лицо, на своё изображение, снова на меня и засмеялся: