- Очень хорошо, - кивнул следователь. - Вы давно знакомы?
- Лет пятнадцать… Кажется.
- И как вы познакомились?
Это был чистый идиотизм. Захотелось узнать, смотрит ли он телевизор, которого в кабинете, кстати, не было, и работает ли у них служба мониторинга. Шурка разбалтывал нашу с ним историю вот уже несколько лет по черт его знает скольким каналам и газетам. Живот заурчал еще сильнее.
- Мы познакомились в Париже во время недели Prêt-á-Porter. Прекрасное время свободы и любви. Я читал книги, гулял по бульварам и знакомился с девушками. Что еще может делать в Париже начинающий стажер, который только что закончил образование в Высшей Политической школе? Счастливая молодость. Вы меня понимаете?
- Да, да, - кивнул обладатель дешевого пиджака.
- Шура тогда уже продюссировал. Он делал первый выход в свет одного политика из Киева. Показ получился провальный и я уже не помню, как того звали (и тогда не знал), но дело было не в Шурке. Восхищенный, я подошел к нему и высказал пару мыслей относительно того, как можно было бы поработать камерой и светом, чтобы вышло еще лучше. Сначала он меня послал, а потом изменил свое мнение и дал свой номер телефона, чтобы я его нашел. Это была судьба. Мы сразу друг другу понравились и набросали кучу проектов, которые могли бы совместно реализовать.
Пока я словоизвергался человек трех заглавных «К» сидел молча, уставившись в одну точку. Она была явно не на моем лице. Даже не в кабинете. Где-то в бесконечном пространстве вселенной. Точнее я ее не определял и поэтому весь свой рассказ посвятил светлоокому Президенту, глазеющему на меня со стены.
- Так. Это все очень интересно, - высказался следователь, после того как мы примерно минуту молчали. - А теперь расскажите мне как все было на самом деле.
- Вы точно хотите это знать?
- Точно.
- Как хотите. - Я решил, что раз ГБ требует, чтобы его удовлетворили, то значит надо удовлетворять. - Это было полное дерьмо. Сидел без работы и у меня кончались деньги. Подрабатывал разовыми проектами и еще официантом в «Maxim», где не брали арабов и других черных, а принципиально держали обслугу из европейцев. Особый шик так сказать. Повезло, что им нужно было иметь одного русского. В общем, труба. Бабы на такую лажу не клюют, поэтому кроме траханья я не мог им предложить ничего оригинального. У меня оставалась надежда пробиться к кому-нибудь в команду, на модной тусне для старых пердунов из Давоса, которые только и знают как говорить о проблемах мирового рынка и антитрестовской налоговой политике. Шансы, как вы понимаете, у меня были очень маленькие, если не сказать проще… Тут мне Шура и подвернулся. Он был еще тот прохиндей. Привез на показ какого-то придурка, который мечтал вскружить голову всему Парижу революционными идеями привлекательности свободного украинского рынка. Смех, да и только. Идея была провальная, о чем я решил ему сказать, для смелости и поддержания тонуса накурившись травки. В башку мне дало с такой силой, что я возлюбил весь мир как самого себя, выбрался на подиум, снял штаны и обосрался прямо на глазах у публики и в прямом эфире. Пьяный Шура, который набирался горилкой за кулисами, когда понял, что это не кошмар, выбежал и начал меня избивать. Он почти сразу поскользнулся на моем говне и упал, так что я почти не пострадал. Зрители подумали, что это часть шоу и безмолвствовали, охрана обалдела от пережитого и тоже ничего не делала. На следующий день мы с ним сбежали в Италию.
- Очень интересно.
- Правда? - Я сделал вид, что удивлен.
- Несомненно. Раз вы с ним так сблизились вы можете прояснить нам вопрос относительно точной даты рождения Николая Владимировича.
- Вы знаете… Свой первый бизнес Шурка устроил из телефона-автомата. Звонил потенциальному клиенту и представлялся как директор крупной аналитической конторы. Гнал пургу относительно того, что много наслышан и может помочь, так как знает, что есть проблемы. Большинство обалдевало от наглости и не шли на контакт, а некоторые замечали, что у них не просвечивается обратный телефон. Там на Украине все помешаны на секретности и прослушивании.
Следователь даже не засмеялся. Сидел с кислой миной и с отсутствующим взглядом. Пришлось пояснить:
- Таксофон не определяется… - Бледная улыбка в ответ. - Так что я понятия не имею сколько ему лет.
- Хорошо, но вы же знаете, что он находится в России по паспорту Западной Украины?
- Знаю. А в Европе он был по паспорту Канады.
Мое космополитичное замечание посчитали слишком космополитичным, то есть не стоящим внимания. Следователь посмотрел в бумажку, лежащую на столе и выдал мне страшную тайну:
- По канадскому паспорту ему сейчас 47 лет. Но он поддельный, то есть мы не можем основываться на данных ненастоящего документа.