- С продюсером Президент-Шоу.
- ???
- Мы на этом Шоу выбираем главу государства.
- Вроде что-то… Кажется он заболел. Но я не смотрю политические каналы.
- А вы участвуете в выборах?
- Нет.
- Что совсем? Ни разу не голосовали?
- Пару раз. … Когда ходил в кино бросал билетики в урну. Не помню по какому случаю. А так, я пиво не пью. Предпочитаю французское бордо. … Винные марки ведь не участвуют в программе выборов. … Кажется.
Ни разума, ни души. Одни простейшие реакции на цветовые раздражители яркой рекламы. Посмотрим, дружно кричим «ВАУ!» и бежим черно-белым стадом делать shopping, часто недоумевая и спрашивая себя: «Зачем?».
Средний класс… Блин!
Всеобщее подсознание, требующее чтобы в оральную полость совали жратву и информацию, помогали это все освоить и не требовали ничего взамен.
Вау – вау – вау.
Трудно ему, уроду, пиво от отечественного производителя выпить. Да ладно выпить. Купил бы просто, что б в холодильнике стояло. Оторвал этикетку с бюллетенем для голосования и в ближайший почтовый ящик. Куда проще? Ну, не на туалетную же бумагу клеить открытки для голосования!?
- А телевизор вы смотрите? Хотя бы иногда.
- Смотрю.
- Так включите!
Самолет летел над периной облаков. Паша любил летать на самолетах. Иногда он сам ими управлял. Он даже пытался управлять атомной подводной лодкой, но ему не позволили.
- Господа. - Пашка был в черном костюме, черной рубашке с черным галстуком. Лицо Президента изображало печальную решимость. - Господа. Время.
Бегущая строка сообщила, что высота ну очень высокая, а температура ну очень низкая. Где-то за кадром раздались всхлипы. Кто плакал, не показали. Все, успевшие зарегистрироваться на последний полет Шуры, будут показаны в новостях, в итернет-отчетах, в журналах и газетах. После. Экраном владел Президент.
- Наша страна, наш народ, все мы понесли невосполнимую утрату. - Если бы я не был с ним знаком, то действительно поверил бы, что Пашка переживает. Ему всегда удавались роли не лишенных брутальности мужчин проходящих через очередной жизненный кризис. - Трагическая случайность, трагический несчастный случай прервал жизнь одного из самых великих художников современности. Шура подарил России свои лучшие творческие годы, он трудился на…
Пашка мне нравился. Правда. Я его заметил еще на отборочном туре. Ему очень удавалось чтение стихов. Он настолько перевоплощался в образ, что его чтение превращалось в маленькую мизансцену, в роль, в игру. У него талант чувствовать текст. Мы проверяли его на умение держать речь с трибуны и давать интервью. Абсолютное перевоплощение. Если бы он не пошел в политику, ему следовало бы стать актером. Я даже думаю, что на будущий год, после ухода с поста он так и сделает.
- … Мы знали его как человека обладающего светлым чувством юмора, человека с крепким характером, знающим что такое настоящая мужская дружба. Он умел держать слово и обладал деятельным талантом…
Речь Пашки заканчивалась на фоне музыки. Она становилась громче с каждым словом. Это добавляло торжественности и веры.
- Мы будем помнить, - наконец-то пообещал Президент и с последними аккордами нажал кнопку.
Где-то в хвостовой части самолета раскрылся люк и с высоты 12 километров на Россию просыпался пепел самого могучего пидора страны.
«Гадкий койот» - лучшее место, чтобы помянуть друга. Название подходящее.
Помянуть хотелось еще и потому, что русские поминки означают принятие алкоголя. Традиция. Помянуть до потери сознания.
Я выпил уже четвертый «дринк», когда передо мной предстал гэбист. Как всегда слегка помятый серый пиджак, такой же как его невыразительное лицо, и вечная папироса во рту.
- Василий. Вы слишком много пьете.
- Ну, повесь меня, - попросил я и указал на потолок заведения, откуда свисали лифчики всех форм и размеров.
- Вам пора завязывать.
- Зачем?
- У вас будет новый проект, - дыхнул дымом чекист и попросил принести ему кофе. «Койот», рассчитывающая на большее внимание к своей персоне надула губки и назвала его «букой».
- Уже пронюхали, с-с-с-суки.
- Василий. Вы себя не бережете. Теперь у вас будет свое шоу, новая жизнь, новый творческий подъем. Вам же этого так хотелось.
- Мне и сейчас хочется, - признался я и опрокинул в себя свой пятый «дринк». - Очень.
Чекист покровительственно улыбался. Он курировал меня вот уже, дай Бог памяти, много лет и всегда общался со мной в манере старшего брата.
- Никаких проблем. Мы вам поможем. - На стойке, под улюлюканье зала, «койот» позволила одному из полупьяных клерков слизать капли виски со своего загорелого животика. Веселье было в самом разгаре. Музыкальный автомат пытался играть медляк, но его забивал ревущий кантри. Затянутые в кожаные корсеты «койоты» танцевали на стойке, а вечно молодые яппи набирались коктейлями, глазея на девичьи формы. Культовое место для русских брокеров, банкиров и финансистов. Контролируемый хаос.