Выбрать главу

Внутри церковь совсем пустая. Чувствуется, что она католическая, хотя и нет толстых оплывших красных свечей. Ренни думает о статуях Пресвятой Девы в Мексике, их было несколько в каждой церкви, одетых в красное или белое, голубое или черное; выбери себе одну их них и молись, сколько вздумается. Черный цвет означает утрату. Их платья были усеяны маленькими прикнопленными фигурками: жестяные руки, жестяные ноги, жестяные дети, жестяные овцы и коровы, даже свиньи, в благодарность за то, что эти вещи возвратили владельцу или, может быть, только в надежде на это. Тогда она нашла эту идею оригинальной.

Спереди — алтарь, а сзади стол с выдолбленным углублением, где можно купить открытки, на западной стене большая картина «кисти раннего неизвестного местного художника», как гласит брошюра. На ней изображен Святой Антоний, томящийся в пустыне; только «пустыня» ломится от тропической растительности: живые сочные красные цветы, аппетитные мясистые, налитые соком листья, яркоокрашенные птицы с большими клювами и желтыми глазами, а позади всего этого великолепия Святой Антоний. Черный. Демоны заметно светлее и большинство из них женщины. Святой Антоний стоит на коленях, погруженный в молитву, его глаза обращены вверх и в сторону от чешуйчатых бедер, грудей и подчеркнуто ярко-красных языков демонов. Одет он не в одно из тех покрывал, которые она помнит еще по занятиям Воскресной Школы в Грисвольде, а в обыкновенную белую рубашку, с открытым воротом и коричневые штаны. Его ноги босы. Фигуры плоские, как будто вырезанные из бумаги, и не отбрасывают тени.

На столе лежат открытки с этой картиной, и Ренни покупает три. У нее с собой блокнот, но она ничего не записывает. Затем садится на заднюю скамью. Какую часть себя прикрепила бы она к платью черной мадонны теперь, если бы имела такую возможность?

Джейк отправился с нею в Мексику. Это была их первая совместная поездка. Он не любил церкви; он не воспринимал их как таковые, они напоминали ему о христианах. У христиан забавные глаза, говорил он. Чистосердечные. Они всегда думают о том, какое бы из тебя вышло мыло.

— Я тоже христианка, — сказала Ренни, чтобы его позлить.

— Нет, ты — нет, — сказал Джейк. — У христиан нет влагалища. Ты всего лишь шикса. Это не то.

— Хочешь, чтобы я запела «Омытые кровью ягненка»? — спросила Ренни.

— Не будь извращенкой, — ответил Джейк, — ты меня заводишь.

— Завожу? — сказала Ренни, — я думала, ты все время на взводе.

Это длилось целую неделю. Они пребывали в эйфории, держались за руки на улицах, занимались любовью днем, закрывая от солнца деревянные ставни на старых окнах, их кусали мухи, не было ничего, что бы их не развлекло, они покупали подозрительного вида кексы и странные зажаренные предметы на придорожных лотках и беспечно их поедали, почему бы и нет? В маленьком парке они обнаружили табличку, которая гласила: «Те, кого застанут в парке неправильно сидящими, будут наказаны властями».

— Но этого же не может быть, — сказала Ренни. — Мы, наверное, неправильно перевели. Что значит «неправильно сидящими»?

Они гуляли по ночам по людным улицам, любопытные и бесстрашные. Однажды во время фиесты мимо них пробежал человек, балансируя плетеной корзиной на голове и, выстреливая в воздух ракеты и шутихи.

— Это ты, — сказала Ренни. — Мистер Главный Электрик.

Она любила Джейка, она любила все. Она ощущала, что ходит по зачарованному кругу: ничего не могло ее задеть, их задеть. Тем не менее, даже тогда она чувствовала, как круг сужается. В Грисвольде верили в то, что все в конце концов уравновешивается. Если тебе в какой-то из дней повезло, то назавтра будет все наоборот. Везенье было несчастьем.

И все же Ренни не хотела чувствовать себя ни в чем виноватой, ее безоблачный настрой не могли омрачить ни калеки, ни нищие женщины в отрепьях и лохмотьях, с ввалившимися щеками, как бывает у тех, кто потерял зубы, с вялыми грудными детьми на руках, даже не смахивающие с головы мух, стоящие, казалось вечно, с протянутыми руками, как будто высеченные из камня. Она вспомнила рассказы о людях, которые калечили себя и даже своих детей, чтобы вызывать у туристов жалость, или это было в Индии?