Ренни и Поль остаются вдвоем.
— Взять вам еще? — спрашивает Поль.
— Нет, спасибо. — Ренни на грани того, чтобы напиться. — Как мне отсюда вырваться? — Она понимает, что вопрос звучит как просьба. — Я вызову такси, — говорит она.
— Такси сюда не очень-то ездят. Дороги слишком плохие, водители не хотят ломать амортизаторы. В любом случае, вам пришлось бы долго ждать. Я вас подброшу.
— Только если вы сами возвращаетесь, — говорит Ренни.
Он встает, он готов ехать прямо сейчас.
— А как же Лора? — спрашивает Ренни. Она не хочет ехать обратно с Лорой, но было бы невежливо вот так ее бросить.
— Она прекрасно доберется сама, — говорить Поль. — У нее здесь куча знакомых.
По пути к выходу Ренни видит Лору, которая вовсе не в туалете, а около двери на кухню беседует с одной из официанток. Ренни подходит попрощаться.
— Приятного пути, — говорит Лора, со своей дежурной улыбкой. Она что-то сует Ренни в руку, похоже на комок салфеток.
— Это плата, — говорит она. — Ты делаешь мне одолжение.
— Лора ваш друг? — спрашивает Ренни, когда они идут по лужайке к машине.
— В каком смысле?
Ренни осекается. Она вовсе не хочет проявлять ревность или даже заинтересованность, хотя неожиданно осознает, что испытывает и то и другое.
— Ну, вы ее хорошо знаете?
— Достаточно хорошо, — отвечает Поль. — Она уже давно тут болтается.
— Она кажется живет с кем-то там, на Святой Агате?
— С Принцем? Не совсем. То живет, то не живет, знаете, как это бывает? Он занимается политикой, она нет.
— Зато она, кажется, занимается всем остальным.
Поль ничего не произносит, он стоит абсолютно безучастно. Ответа на свой истинный вопрос Ренни не получила и видит, что не получит.
Они выходят на дорогу и находят джип, маленький и потрепанный, с открытыми сиденьями и матерчатым верхом.
— Это ваш? — спрашивает Ренни.
— Моего друга, — Поль предоставляет ей самой открыть дверцу, и это занимает у нее некоторое время. Она определенно слишком много выпила. Поль вынимает зеркальные очки и надевает их. Потом поворачивает ключ. Джип скатывается назад в кювет, похоже, это единственная возможность развернуться, затем трогается вперед, колеса буксуют в грязи. Ренни хватается правой рукой за верх металлической рамы, левой за сиденье, тоже металлическое. Пристяжные ремни отсутствуют.
Они едут через окружающий Дрифтвуд лес, мимо гигантских тепличных деревьев, окутанных лианами, огромных доисторических папоротников, тучных растений с гутаперчивыми листьями в форме ушной раковины и плодами, похожими на наросты или на миндалины. Некоторые деревья выворочены из земли, их толстые спутанные корни повисли в воздухе.
— Аллан, — Поль перекрикивает рев мотора.
— Что?
— Ураган.
Теперь они на кокосовой плантации. Она кажется заброшенной, некоторые деревья мертвые, кокосовые орехи валяются повсюду, даже на дороге. Дорога здесь еще хуже, колеса, кажется, не пропускают ни одной рытвины.
У Ренни похолодели руки, она потеет, она больше не чувствует себя пьяной, но ей кажется, что ее вот-вот стошнит.
— Не могли бы вы остановиться? — кричит она.
— Что?
— Остановиться! Пожалуйста, остановитесь!
Он смотрит на нее, затем направляет машину к обочине. Ренни роняет голову на колени, все будет хорошо, если ей удастся посидеть так хотя бы минуту. Конечно, обременять человека нехорошо, но это лучше, чем если бы ее на него вырвало. «Блев на солнце», — думает она лаконично. Типпи сказала бы, что материалом может послужить что угодно, надо только знать как это преподнести.
Поль трогает ее за спину.
— Получше? — спрашивает он. — Я, видимо, слишком быстро ехал.
Ренни слушает, положив голову; она слышит птичьи голоса, тонкие, пронзительные, хриплое карканье, жужжание насекомых, свое торопливое сердцебиение. Через какое-то время, она не знает как долго это продолжалось, она поднимает голову. Поль смотрит на нее, его лицо прямо перед ней, она видит два маленьких, бледных и хрупких личика, которые уставились на нее из отражений в стеклах его очков. Когда не видно глаз, лицо бесстрастно, незнакомец без лица. Она осознает, что его рука лежит на спинке сиденья.
— Не могли бы вы снять очки, прошу вас, — говорит она.
— Зачем? — спрашивает он, но очки снимает.
Ренни отворачивается. Уже поздно. Солнце сползает вниз через длинные просветы в пальмовых листьях, кокосовые орехи гниют в своей скорлупе. Вокруг следы, множество норок.