«Чудесно, бог-кузнец, великий мастер! —
Возрадовалась Афродита, тут же
Касаясь пальцами, на загляденье,
Всей купы стрел с укусом знойных пчел. —
Вот это да! Я тебя люблю!
Коснись-ка острия с моею кровью
И запылаешь ты ко мне любовью».
«И правда! Но и так тебя люблю!» —
Вскричал Гефест, качнувшись к Афродите.
Призвала Афродита на Олимп
С детишками другими и Эрота,
Вручила лук и стрелы от Гефеста,
И он возликовал, пуская стрелы
В кого попало. Боги догадались,
Чей это сын, и власть его желанна,
Как первосущность Афродиты древней
И вечно молодой на радость всем.
Ее посланцем служит бог Эрот,
Проказник с виду и ребенок малый,
Но он сведущ в науках, в колдовстве,
Учился он всему у нимф и Муз,
По воле Феба, как его питомец,
Он полон тайных грез и дум, мудрец,
И устремлений к женской красоте,
Как к первообразу любви и счастья,
Что воплощает мать его, богиня,
Первопричина счастия земного.
ХОР МУЗ
С рожденьем Афродиты и Эрота
Чудесно осветилась вся природа,
Как синева небес во все края,
Сияющей красою бытия.
Леса и гор вершины в блеске снега
Обвеяны ликующею негой,
Как по весне, все расцветает вновь,
С волненьем жизни, что и есть любовь.
И хор поэтов, как и хор пернатых,
Природу славит, как свои пенаты,
С признаньями в любви стихом
И с поздравлениями с Днем
Рожденья Афродиты и Эрота
Издревле нынешнего года!
Сюита из трагедии «Орфей и Эвридика»
Пещера нимф. Лужайка среди скал склона горы, покрытой лесом; вход в пещеру, часть пещеры c источником, образующим озеро.
Орфей и Эвридика, искупавшись в священном источнике, со смехом от волнения выбегают на лужайку, где под кустами поспешно одеваются: он — в белый хитон, она — в пурпурную тунику.
ЭВРИДИКА
Послушай, что случилось? День все длится?
Или всю ночь в источнике купались?
ОРФЕЙ
Купались мы недолго; холодна
Вода в пещере, кажется бездонной,
И в страхе утонуть я все всплывал
Из бездны — не внизу, а в небесах,
Где мы, как птицы, возносились к свету.
ЭВРИДИКА
Мы там, как птицы, возносились к свету?
ОРФЕЙ
Да, так и было, я припоминаю,
Как с детства мирозданье вопрошал
Во сне и наяву в полетах мысли,
Куда ни шло, реальных, как купанье.
Но там носился я один средь звезд,
А ныне ты была со мной, как счастье,
Земное и живое, и как песня.
ЭВРИДИКА
Любовь и счастье — для тебя все песня.
В объятиях моих ты улетаешь
В неведомые дали без оглядки.
(Обнимает его, словно стараясь удержать его.)
ОРФЕЙ
И здесь все изменилось — горы, небо
И свет тишайший полон вещих звуков,
Как в детстве лишь бывало. Я Орфей,
Ты Эвридика не по именам,
Мы настоящие и здесь сегодня.
ЭВРИДИКА
Что это значит?
ОРФЕЙ
Мы родились снова,
Мне кажется, как сын и дочь царя
От поселянки, что за диво в том,
Но Феб отметил именами нас
Орфея, Эвридики, вызав к жизни.
ЭВРИДИКА
То миф.
ОРФЕЙ
Да, в вечно настоящем мы.
ЭВРИДИКА
В прекрасный летний день, который длится,
Особенно под вечер, долго-долго,
Нам снится сон чудесный о былом?
(Разглядывая перстень на руке Орфея.)
О, чудо перстень! Он от поселянки?
ОРФЕЙ
Подарок от царя. Она вернула
Его, как вещий знак судьбы младенца,
Чтоб царь признал за сына своего.
ЭВРИДИКА
Но я-то нимфа; лишь нашли нас вместе,
Поющих с плачем у пещеры нимф.
Орфей берет в руки лиру, и звуки ее пробуждают лес полусонный, как бывает ближе к вечеру. Сквозь птичий гам и пенье проносятся и звуки флейты, за кустами пробегают нимфы и сатиры.
Да, это сон! Сестер моих я вижу,
Едва одетых, в козьих шкурах, в платьях
Изодранных, поделенных на части,
В лохмотьях преизящных при красе
Нежнейших лиц и плеч, и рук, и ног.
(Идет к нимфам.)
О, милые мои! Я Эвридика.
Нимфы, пугаясь, не убегают, но пляской и в пантомиме выражают то радость узнавания, то отчаянье.