"Я только что кончил на живот беременной четырнадцатилетней. Большое дело..."
Они даже сказали, что он может путешествовать куда угодно, если Уолтер поедет с ним и его не будет не больше, чем несколько недель. Но желания как ни странно не было. Всё, что сейчас служило его интересам, - это чудовищные образы, которые его предки позволяли ему видеть.
Одной ясной зимней ночью Фартинг сидел снаружи на огороженном заднем дворе. Он пил пиво и смотрел на луну и россыпь звёзд, затенённых медным шаром, который, как он знал, содержал прах Элдреда. Среди зарослей кустарника и пустой ванночки для птиц стояли какие-то трофейные статуи: херувимы с мёртвыми глазами и молитвенные ангелы с разбитыми лицами. Конечно, оставалось ещё несколько чёрных столбов, на которых стояли пустые цветочные горшки, и теперь, потягивая эль, он пристально смотрел на один из таких столбов и вспоминал одну из своих первых ночей в трейлере: он был убеждён, что стройный мужчина в тёмном стоит там и смотрит в ответ, но когда он моргнул от миража, то обнаружил, что смотрит только на чёрный столб.
Когда такой мираж вернулся сейчас, он был готов приписать его заблудшему пьянству. Фартинг сидел на стуле во внутреннем дворике и действительно опознал фигуру, стоящую перед ним, то самое тёмное, стройное существо, которое, казалось, двигалось каждую минуту. Это было похоже на то, как если бы кто-то так долго смотрел на что-то, совсем не моргая, и это что-то становилось чем-то другим. Фартинг обратился к фигуре вяло, без страха и даже улыбнулся.
- Это ты, дядя Элдред? - осмелился он. - Твой призрак? Ты действительно здесь? - Фартинг прищурился сильнее. - Да, я действительно думаю, что это ты...
Фигура и правда указывала на него? Он не мог быть уверен в темноте.
- Итак, ты здесь главный, ты король их тёмного мира, не так ли? Вся эта большая сатанинская авантюра ведётся тобой...
Фартинг почувствовал жужжание по всему телу, когда на этот раз фигура подняла свои чёрные руки. На его левой руке было пять пальцев, а на правой - один. Затем жест повторялся ещё дважды. Фартингу пришлось усмехнуться про себя.
- Шесть, шесть, шесть? Не очень оригинально, дядя Элдред.
Но теперь фигура указывала вниз, на цементное пространство между ногами Фартинга.
Он поставил своё пиво и наклонился, глядя в ту же область. Белизна цемента казалась серой в освещённой луной тьме, а потом он нахмурился, когда увидел или подумал, что видит, угольно-чёрное пятно на цементе, да, чёрное пятно размером с четвертак или, может быть, больше.
Что-то заставило его не обращать внимания на все импульсы, кроме как продолжать смотреть на чёрное пятно, и пока он это делал, его зрение начало искажаться, пока ему не стало ясно, что пятно вовсе не пятно, а дыра, угольно- чёрная дыра, а потом его охватило непреодолимое любопытство и тревожная тоска, и вдруг не осталось ничего важнее, как убедиться, что это место действительно дыра.
Поэтому он наклонился сильнее и вставил палец в отверстие по первые два сустава, но вытащил палец как можно быстрее, потому что от отверстия поднимался сильный жар. А затем он закрыл один глаз и уставился, пристально посмотрел в бездонную дыру, и вскоре его зрение начало погружаться всё глубже и глубже в кажущиеся неисчислимыми глубины невозможного отверстия.
Насколько глубокой была дыра и для какой цели она служила? Где она заканчивалась?
Затем он услышал царапающий звук, и вместе с этим пришла уверенность, что какой-то жуткий ужас грозит вырваться из дыры, и чем пристальнее и внимательнее он вглядывался, появлялось движение, движение вверх, и когда дыхание Фартинга перехватило у него в груди, он почуял ядовитый дым, увидел, что движение состоит из фигуры с лицом, человеческим лицом, причём обгоревшим. Вверх, вверх и вверх он карабкался всё быстрее и быстрее, как будто его целью было не вырваться из огненных пределов, а протянуть руку и ухватиться за не обращающую внимания голову, склонившуюся над дырой. Когда ужасный фантом, казалось, вот-вот появится, Фартинг упал вперёд, ударился головой о цемент и тут же потерял сознание, но не раньше, чем заметил угрожающее лицо фигуры. Оно принадлежало самому Фартингу.
Фартинг проснулся на следующий день где-то после полудня в постели с сильной головной болью. Когда его зрение обострилось, он был потрясён, увидев полдюжины людей, смотрящих на него сверху вниз, и на их лицах было написано глубокое беспокойство. Там были Саед, Кирилл, Асениэт и Мэл, а также ещё один хорошо одетый пожилой джентльмен, которого Фартинг не знал.