Выбрать главу

IV.

Общаги - очень разные, трудно найти единую характеристику. Есть чистые, ухоженные, с домашним духом, есть совершенные живописные трущобы, в которых замер бы от восторга любой столичный диггер. Общагой может быть и комната в 10 метров с «на тридцать восемь комнаток всего одна уборная», и относительно комфортабельная двухкомнатная малосемейка - миниатюрное, но совершенно независимое жилье, в котором истреблены все следы коммунальности. Последнее терять особенно обидно - жильцы годами инвестировали в эти клетушки, с особым разумением обихаживали каждый сантиметр пространства. Например, в общежитии на улице Быстрых есть квартиры, где жильцы вложились в перепланировку, выкроили кухоньки и оплатили устройство коммуникаций, провели газ, поставили душ. Для них, небогатых людей, это серьезные деньги, - теперь они почему-то должны платить новые, большие, снова, кому-то, за что-то платить.

Да, такие люди. Пытаюсь посмотреть на них глазами частнособственника: не люди, а натуральное безобразие. Подумать только: они не хотят подписывать договор коммерческого найма, но и жить на улице тоже не хотят. Они платят за коммуналку по расценкам, установленным городской Думой, - какой цинизм! А когда им перекрывают кислород (отключают свет, тепло и воду - между прочим, зимой), они в ответ перекрывают городские трассы! Ужасное свинство (нет бы зажечь свечки и кротко замерзнуть во тьме). Они не идут на наши самые демократические в мире выборы, вывешивая из окна простыню с лозунгом «Нет выбора - нет выборам», а на Масленицу сжигают чучело «Безразличная администрация». Рабочие, учителя, врачи.

- Мы хотим, чтобы все общежития передали в муниципалитет, - твердо говорит член координационного совета «Пермских общаг» Светлана Кравцова - маленькая, тонкая, очень принципиальная девушка в очках. - В 2006 году муниципальные общаги разрешили приватизировать, это, мы считаем, наша большая победа. Есть и прецеденты в частных общежитиях, например, на Пушкина, 110, все отсудились полностью - пятиэтажка, 150 квартир, собственнику принадлежит неизвестно что. Но решение принимается по каждому иску отдельно, и часть жителей не может добиться ничего, часть уже выселена. Например, учительница с ребенком, мать-одиночка, просто ушла…

С 16 июня они сидят - и никто не приходил к ним на газон, ни власть, ни депутаты. Приходили разве что из комитета Уполномоченного по правам человека и пообещали, что в суды, рассматривающие дела о выселении из общаг несовершеннолетних, будут присылать своих представителей.

Выселять детей в никуда все-таки можно, но это должно проходить культурно, цивилизованно. С соблюдением прав человека.

v.

Предпринимателю Сергею Ожгихину («торгово-закупочная деятельность, транспортные перевозки») принадлежат примерно 40 процентов общаги на бульваре Гагарина.

В том, что вместе с квадратными метрами он купил две сотни судеб, он не видит ничего особенного.

- Что вы собирались делать с этим помещением? - спрашиваю.

- Извлекать прибыль, - отвечает мне честный Сергей Владимирович.

Да - не созданы мы для легких путей. Надо как Ожгихин - через тернии к звездам. Пятеро детей у Сергея Владимировича, младшей два года, - и он хочет обеспечить детям нормальный жизненный старт. У старших - по комнате в этой общаге, а должно быть по квартире - и будет! С какого перепугу он должен думать о чужих детях, пусть о них думают родители; с чего бы вдруг ему озадачиваться судьбами людей, которые неспособны обеспечить себя даже жильем. Он вложился в бизнес, вложения должны приносить прибыль. Да - протесты, препоны, бизнес не пошел, более того - приносит убытки, ему приходится платить за свет-газ-воду, что потребляют эти люди. Ну - не пошло. Неприятно, конечно, но ничего страшного, нам ли стоять на месте. Бывает.

Он вовсе не людоед - он и так предлагает выкупить квартиры по номинальным ценам. Сперва просил 60 тысяч за метр, по среднегородской цене, теперь сбивает цену вдвое - дайте, говорит, хоть по 30 тысяч и живите хоть до скончания века. Не дают. Не воспринимают. Хотят просто так. А просто так ничего не бывает - не те, знаете ли, времена.

Он предлагал это семье Галины Чудиновой: трое детей, старшая дочь - после тяжелой кардиологической операции, у младшего эпилепсия, - полтора миллиона рублей, всего-то, за цельных 23 квадратных метра. Делим надвое, так и быть, давайте 750 тысяч, - но эти странные люди, водитель и уборщица, не оценили благодати. Тогда Сергей Владимирович предложил им совсем уж демпинг - 450 тысяч рублей, задарма, налетай! - но все равно у них нет денег, даже таких ничтожных денег нет у этого семейства, где мальчик спит на полу, а девушка-сердечница сидит дома, - работать не может, не может и получить инвалидность. Ей не положены лекарства, льготы, пособие, госпитализация - с тех пор как закончилась регистрация, девушка из малоимущей семьи лишилась соцпакета. Чудинова идет в паспортный стол - ей говорят: «А у вас теперь хозя-я-я-ин» (она выпевает последнее слово). А хозяин, рассказывает Галина, прислал уведомление: я являюсь собственником помещения, свидетельство такое-то, и обнаружил, что вы там проживаете, требую освободить. «Он, понимаете, обнаружил нас, - мы двенадцать лет, наверное, под кроватью сидели? Я таким матом начала крыть - гуд бай май лав». - «И что сейчас?» - «Выселяет…»

В этом же общежитии живет семья Яговцевых - учительница, шофер и двое маленьких детей. Собственник категорически требует освободить помещение, в августе будет суд. А пока, до августа, Яговцевым идти некуда - они еще и не прописаны здесь, они жители Перми, получали квартиру от предприятия, потому что в родительском доме - шестеро человек в двухкомнатной хрущевке.

- Не кажется ли вам, Сергей Владимирович, что вышвыривать малообеспеченных людей на улицу - это все-таки… негуманно, что ли?

(Уж на что я не люблю «за гуманность» - а вот приходится.)

- А вы подумайте, Евгения, - оживленно говорит Ожгихин. - Вы вложитесь в какую-то финансовую структуру, допустим, - а потом вам скажут: «Не могли бы из гуманности подарить свои деньги нам, мы очень нуждаемся?» И что вы ответите?

Тут я понимаю, что «человеческий фактор» просто не присутствует в сознании С. В. Ожгихина, бизнесмена и человека, - места не хватило, что ли… Это уже подзабытая ментальность капиталиста эпохи первоначального накопления. Мы иронически говорим о «социальной ответственности» бизнеса: это абсолютный штамп, клише, - но оказывается, что честное, прозрачное нелицемерие хуже показной озабоченности.

- На встрече жильцов с администрацией города, - рассказывает на прощанье Сергей Владимирович, - были представители ипотечной компании, очень интересный процент предлагали, и вы представляете? Ни один не обратился за кредитом. Ну что за люди, а? Ни один!

VI.

Ирине Митрюшиной 41 год, в общагу на Леонова она переехала с мужем и ребенком в 1996 году из другой общаги, в рамках «расширения жилплощади». Сейчас вынесено судебное решение о ее выселении, идет исполнительное производство. (Загадочная районная судья Турьева - специализация у нее, что ли, по общежитиям - неуклонно принимает решения в пользу собственников, областной суд опротестовывает, дело возвращается на доследование, идут месяцы, годы, - и только поэтому они, жители «на Леонова», еще не на улице.) Полтора года Митрюшиной, как и Равилю с бульвара Гагарина, не выдают квитанции на оплату жилья. Вы здесь больше не живете, говорят. А коммерческий найм не предлагали? Даже и не заговаривали. Ирина - активист «Пермских общаг», ставит подписи на всех обращениях, какие уж с ней компромиссы.

Ирина рассказывает хронику приватизации общаги, - да, очень занимательно, вполне себе экономический детектив (и как после этого не понять, почему суды не скоро займутся реприватизацией общежитий: коготок увязнет - всей птичке пропасть). Активисты движения бесконечно долго распутывали клубок продаж и перепродаж, и распродаж самим себе, по частям и оптом. Вот как может уйти этаж в 700 квадратных метров за 270 тысяч рублей, потом - оказаться перепроданным за те же деньги владельцу, который им уже владел? А всего этажей пять, и все по 270 тысяч, а на входе - видели? - висит табличка с фамилией «Радостева», это девушка лет 25-ти, директор фирмы «Регионинвест», наша владычица морская. Чтобы узнать, кто нынешний хозяин, надо нанимать детективов - собственность швыряют как теннисный мячик. Еще в 2003 году, когда узнали, что Пермское проектно-строительное объединение включило общежития в свой уставной капитал, активистки побежали по судам - и выяснили, что приватизация прошла с большими нарушениями, «Регионинвест» мог выкупить только нежилые помещения. Но опять: срок давности, недостаток денег на адвокатов, общий недостаток ресурсов для того, чтобы признать сделку ничтожной. Ирина ждет приставов, она вымотана, идти ей особенно некуда. Из общаги уже выселили Наталью Боринских - вдову с двумя детьми, ее покойный муж 29 лет отработал на заводе; выселили еще одну семью. Это происходит мучительно просто - приходят в дом, пока люди на работе, собирают вещи и переносят в подвал, в квартире уже незнакомые люди расставляют свои вазочки.