Диан умирает.
Во всех смыслах. И Купер не может вспомнить из-за чего в каждом кошмаре происходит так. Но прямо перед пробуждением она постоянно видит его бездыханное тело и просыпается уже в холодном поту.
Чувство вины усиливается.
Все неприятные ощущения после кошмаров преследуют и не думают остановиться и передохнуть. Девушка уже подумывает, что неплохо бы провериться у специалиста. Но всё время одергивает себя, оправдывая ложью. “Это пройдёт”. Ага. Как же…
К слову, с Дианом всё это время она не сталкивалась, что очень ей на руку с одной стороны. А с другой…
Его очень сильно хотелось увидеть.
Биполярное расстройство, оно такое. Но в случае с Купер немного другое. Потому она попросту кормит себя ложью на завтрак, обед и ужин. Постоянно.
Она постоянно врёт себе.
Она врёт о том, что не хочет видеть Диана. Она врёт о том, что всё пройдёт. Она врёт о том, что всё угасло. На список её лжи уйдёт немало бумаги.
Иногда она с теплотой вспоминает те времена, когда всё было хорошо. Тогда ей неё нужно было волноваться о кошмарах, не нужно было скрываться, не нужно было врать. А в итоге, сейчас она всё это испытывает. И опять же, по своей вине.
На восьмой день после встречи с Леоном, Кейт не выдерживает. Нет, она не звонит Кристиану. Потому что тот отправит её самыми прямыми словами обратно в Англию. За своё солнце он готов стоять горой вечно.
Она делает то, что должна была сделать давно. Идёт к родителям Диана.
***
“Господи, пожалуйста, пусть они не поменяют адрес ателье, умоляю.”
Кейт сидит в метро и нервно смотрит в окна. Скоро её остановка. Она надеется, что именно её, потому что если адрес поменяли, придётся всё-таки звонить Кристиану и выслушивать его негодование.
Девушка нервно теребит край блузки и не может перестать придумывать сотни диалогов для тактичного разговора. Ей нужно выведать всю правду, не рассказав о своей.
“Возможно она думает, что мы с Дианом всё ещё…”. Мысль не заканчивается, потому что в голову подкрадываются кучи сомнений. Что если её выгонят из-за того, что знают всё? Что если её ненавидят? Что если уже поздно?..
Становится только хуже.
На самом деле её отец дружил с четой Ричардс. И возможно поэтому Диан и Кейт сблизились. У них у всех были прекрасные взаимоотношения. Мистер и миссис Ричардс были любящей парой. А мать Диана до сих пор относится к Кейт как к своей дочери. Она знает, что Купер потеряла свою мать очень рано и всячески пытается показать свою материнскую любовь. Она относится к ней, как к родной. Миссис Ричардс даже иногда шутила, что всегда хотела дочь. Ну, а получился Диан. Не повезло. Но как только она увидела Кейт, материнский инстинкт проснулся как в первый раз и Купер получила столько заботы, что забыть о ней не вправе.
Эти воспоминания успокаивают. Дают надежду, что миссис Ричардс всё ещё любит её. Примет и расскажет, в чём дело.
Она выходит из вагона и направляется к лестнице. На улице стоит жара, непривычная для осени. Видимо, подходит конец лета и скоро начнутся дожди. Полдень. Кейт пропустила занятия, за что ей может влететь, но этот разговор — то, что важнее всего сейчас.
Она не спеша подходит и видит знакомое название. А остальное… Кейт поверить не может. Её не было всего лишь три года, а ателье уже увеличилось на несколько этажей. Вывеска, прилавки, даже вход — всё изменилось и выглядело слишком потрясающе. Купер мысленно даёт себе щелбан, за то, что не взяла скетчбук. Потому что как только заходишь сюда, чувствуешь непреодолимую тягу к творению.
— Здравствуйте, — к Кейт подходит секретарь, — Извините, Вы по записи?
И тут Купер понимает, что нужно было доложить о своём приходе. Чёрт. Как она могла об этом забыть? Ведь это не просто обычное ателье. Кажется, это видно с самого оформления здания, так что беспокоиться о записи нужно сразу.
Но Кейт сначала делает, а потом думает. Потому что природа наградила её эмоциональностью вместо мозгов.
— Здравствуйте, — отвечает девушка, — Нет, но я пришла встретиться с Ричардсами. Это возможно сейчас?
— Подождите минутку, — секретарь вежливо улыбнулась и ушла к телефону, — Назовите своё имя пожалуйста.
— Кейт Купер.
— Можете пока присесть.
Теперь, чтобы оглядеть вестибюль, представилось больше возможностей. Но голову заполнили мысли. Ненужные, навязчивые мысли. Тянут вниз даже не имея материи.
А вдруг её и правда сейчас выгонят? Или же Диан со своей матерью в ссоре и она не захочет рассказывать что-либо? Что если никто ничего не знает?
Что если Кейт не выдержит правды?
Слишком много сомнений. Слишком. И они давят. В этом просторном вестибюле с открытыми окнами становится душно. Хочется много прохладной воды и домой. К папе. Или папу сюда. Кейт скучает…
Она не успевает подумать об отце, как её крепко обнимают и не дают даже посмотреть на инициатора объятий.
Но потом от неё отстраняются и Кейт видит перед собой миссис Ричардс. Стройная женщина с распущенными короткими чёрными волосами. Она выглядит всё также шикарно, как и раньше. Больше всего Кейт обратила внимание на тёплую улыбку женщины. Потому что сразу после неё на душе стало легче. Минус один страх из списка.
— Боже мой, Кейт! Как давно мы не виделись! — женщина начала расцеловывать лицо Купер, а серебристоволосая улыбалась как маленький ребёнок. Как же ей не хватало этих нежных касаний женщины!
— Я тоже очень скучала, миссис Ричардс! — девушка крепче прижалась к ней, а та недовольно цокнула на это обращение.
— Я же тебе говорила, называй меня просто тётей, — женщина щёлкнула пальцем по кончику носа Кейт, — Что стоим? Пойдём в отдельную комнату, проговорим обо всём. Что думаешь?
— Отличная идея!
Пока они ехали в лифте на третий этаж, миссис Ричардс ещё несколько раз поделилась своими чувствами. Она очень скучала по Кейт. Для неё Купер была как родная дочь. Она очень любила её и не хотела бы, чтобы они разлучались. Потому что понимает, что не только она сильно скучала по девушке.
Они заходят в просторную комнату с широкими окнами. Лучи солнца заполняет всю комнату. Прямо у окна стоят диванчик и два кресла возле журнального столика. А у противоположной стороны комнаты расположилось большое фортепиано. Должно быть в этой комнате происходят переговоры. Вот только, почему здесь фортепиано?
Стоп.
— Неужели Диан всё ещё играет на фортепиано? — Купер так удивилась. Тёплые воспоминания из прошлого прокрались в её голову и она вспомнила один из вечеров у семьи Ричардс. Правда, то фортепиано было старым и его давно нужно было менять. Да и комната была другая, где Диан играл музыку.
— Да, — тяжело вздохнула миссис Ричардс, — Иногда он приходит и играет музыку. И она покоряет сердца посетителей. Но он играет очень странно. Как будто его мотив изменился. Раньше посетители могли с радостной улыбкой после такой игры уходить домой, но теперь… Иногда приходится раздавать платки и успокоительное. Настолько за душу берёт его музыка. И я тоже не раз срывалась. Но он не объясняет ничего. Он лишь улыбается и говорит, что должен идти к себе домой и продолжить учиться.
Купер слушала тётю с замиранием сердца. Неужели Диан настолько пытается скрывать себя, что находит выход в своём творчестве? Он и раньше буквально всегда вымещал все эмоции в тот или иной эскиз. А теперь и в музыку. И раз люди так оценили его творчество, значит в этой музыке были заложены его чувства, рвущиеся наружу.
— Как проходит учёба? — женщина переводит тему и садится на диванчик, — Твой отец уже говорил, что ты переедешь ради университета здесь.
— Да, всё хорошо, — улыбается Купер.
— Уже обустроилась в квартире? — миссис Ричардс нажимает на звонок на журнальном столике.
— Да, мне повезло, что папа смог найти такую хорошую квартирку, — девушка поправляет волосы и в эту минуту заходит, видимо, официантка.
— Принеси пожалуйста кофе и… Кейт, что ты хочешь? — миссис Ричардс смотрит на неё и ждёт ответа.
— Мне… Мне просто воды.