Ливень, паническая атака и Кейт. Её руки, которые пытались достать лекарства. Её голос. Да и вообще, просто она. Вся эта встреча не сулила ничего хорошего и Ричардс знал это. Знал, но всё равно пошёл. А ведь мог просто проигнорировать и спокойно заняться своим проектом. Кейт не задумывалась о его чувствах при расставании, так какого хрена Диан должен заботиться о её? Позаботился, вот теперь и лежит на больничной койке с проводками на теле.
А ещё до Диана доходит, что Кейт теперь знает абсолютно всё. И понимание этого бросает в дрожь. Чёрт, он так старался победить свои чувства и в итоге оказался в плену у своего же организма. А Купер наверно сейчас уже не думает об этой встрече. Вероятно, находится в компании новых друзей, совершенно забыв про какого-то бывшего. Точнее даже не бывшего, а использованного.
Если бы у Диана были силы, он бы рассмеялся сейчас во всю мощь. Потому что то, чего он так сильно опасался, предстало перед ним совершенно неожиданно и парень не был к этому готов вообще. Любовь всей его жизни, которая стала недосягаемой мечтой, снова и снова причиняет боль. Только теперь Купер вполне может поиздеваться над Дианом из-за его диагноза. А почему нет? Причина всё-таки глупая совершенно. Не справился с расставанием. Да таких как он, брошенных, по всему миру целая армия. Вот только Диан не знал, что расставание так сильно скажется на его организме.
Чёрт бы побрал эти отношения.
В тот злополучный день, три года назад, Кейт оставила его после своих слов наедине с первой панической атакой. Осознание того, что всё их тепло, вся любовь, все чувства были только от самого парня, без доли взаимности, так сильно вбилось в голову, что парень не смог сопротивляться нахлынувшим эмоциям и начал задыхаться на каменной плитке. Прохожим было совершено всё равно на какого-то умирающего мальчишку, а потому Ричардс, всё ещё шокированный реакцией своего организма, пытался сам себя привести в порядок. И когда дыхание более-менее восстановилось, парень на трясущихся ногах дошёл до дома и закрылся в своей комнате под предлогом вдохновения. А на самом деле всю ночь терзал себя беззвучным плачем и подступающей истерикой. А наутро обыскал все форумы и нашёл причину своего поведения.
Диан не стал серьёзно относиться к своему диагнозу. Он с абсолютным равнодушием прочитал всю информацию о панических атаках, о рисках, о том, что нужен врач в таких ситуациях. А потом скрыл всю историю поиска и ушёл в школу.
И только тогда, когда родители всё-таки узнали про его болезнь, в его жизни появился по-настоящему строгий контроль. Приём таблеток, посещения психолога и специальные упражнения — всё это контролировали родители и всячески поддерживали сына. Диан так и не рассказал им настоящую причину своего диагноза.
Он передавал её через музыку. Неосознанно, он стал играть в совершенно другом стиле. Его музыка стала проникновенной, в ней прятался тот самый скрытый смысл, который никто так и не угадывал. Он вкладывал в эту музыку все свои чувства, всё, что мешает ему дышать спокойно. Он вложил в музыку свою историю.
А теперь часть его истории находится здесь, в Нью-Йорке, и она знает о его проблеме. Она снова может прочитать его как открытую книгу и воспользоваться им. А Диан лишь хочет снова вернуться в прошлое. Там так хорошо и тепло, что кружится голова. Там у него нет этого диагноза, там родители вместе с ним счастливы и ярко улыбаются. Их очень хочется обнять прямо сейчас и извиниться за то, что он проблемный сын. Уберечь их от этой лишней работы и дать волю слезам, потому что сдерживаться невозможно. Ещё там, в прошлом, Леон, который всегда поддержит и поможет в любую минуту. Леон, у которого сестра всё ещё веселится в их компании, а не прикована к кровати.
А ещё в прошлом есть Кейт, которая просто друг и Ричардс готов сейчас отдать всё, лишь бы он никогда не признавался в любви Купер. Потому что видимо именно с того признания вся жизнь парня покатилась вниз. Да, моменты со своей любовью были самыми прекрасными, самыми лучшими в его жизни. Но как только вспоминаешь, что это всего лишь показуха, становится не по себе и хочется разорваться от противоречивых чувств.
Снова раздаётся скрип двери и Диан понимает, что врач уже давным-давно ушёл, а сейчас заходит сестра с подносом, на котором бульон и стакан воды. Всё внимание Ричардса переключается на этот спасающий напиток и как только ему помогают сесть, он несколькими большими глотками осушает стакан и чувствует, как по горлу проходит желанная прохлада. С наслаждением прикрывает глаза. Теперь в горле нет никаких неприятных ощущений.
Когда он принимается за суп, то чувствует всю прекрасную кухню больниц мира. Серьёзно, здесь точно готовят на «отстаньте». Диан морщится, потому что суп совершенно безвкусный, пресный. Но возможно это даже специально для него так сделали. Он не разбирается в больничных диетах и о том, почему так долго не мог прийти в себя, старается не думать. Сейчас он лишь заглатывает это нечто и заканчивает с ужином. Медсестра аккуратно помогла ему лечь, всё-таки, не все проводки от него убрали. Ричардс скромно поблагодарил её и почти сразу оказался в царстве Морфея. Организм всё ещё слаб, особенно после эмоциональной перегрузки.
***
Тепло. Кто-то очень тепло его касается, невольно выводя Диана из сна. Так приятно, что хочется мурчать от удовольствия. Но Диан всё равно приоткрывает глаза и видит свою маму, которая поглаживает его ладонь и мягко улыбается.
— Мама, — хрипит парень после сна и тянется рукой к самому родному человеку. Женщина понимает всё без слов и осторожно обнимает его, стараясь не задеть провода. Диан изо всех сил старается крепче прижать к себе свою маму, но руки ослабели и не хотят двигаться. Поэтому Ричардс обвивает спину матери и улыбается. Становится ещё теплее и приятнее.
Когда Маргарет отстраняется, она смотрит прямо сыну в глаза и молча передаёт всю свою любовь и поддержку. Диан даже не может понять, что он сделал, чтобы заслужить такую мать. Самую лучшую маму, которая, даже спустя столько времени и столько препятствий, ни разу не оставляла сына без поддержки. И когда Маргарет прижимает ладонь к щеке сына, тот жмётся ближе и выдыхает.
— Мам, со мной всё будет хорошо, — улыбается Диан и прикрывает глаза в наслаждении от приятного тепла ладони матери.
— Всё время говоришь одно и тоже, упрямый ребёнок. Знал бы ты, сколько слёз из-за тебя здесь пролили! — Маргарет улыбается, смотря на реакцию сына. Тот сперва смущается, а потом хмурится.
— Из-за чего я три дня не просыпался? — этот вопрос мучает со вчерашнего вечера и ответ на него хочется услышать как можно скорее.
— А из-за того, что кое-кто не рассказывал мне, что принимает таблетки больше, чем нужно, — строго говорит женщина, но Диан улавливает волнение, — И из-за сильного стресса. Так мне сказал твой доктор.
Ричардс поджимает губы. Теперь стало ясно, к чему тут все проводки. Наверняка таблетки плохо сказались на организме, не просто так у него кружилась голова в последнее время.
— Я бы тебя сейчас так сильно отчитала, если бы не волновалась за твоё состояние, — беззлобно угрожает мама и Диан снова улыбается.
— Прости пожалуйста, я не хотел тебя обременять.
— Не хотел обременять?! Ты своё здоровье не бережёшь, а потом в больницу попадаешь! Сколько раз мне нужно было тебе объяснять, что ты должен мне обо всём говорить! — женщина сдерживает слёзы в уголках глаз и почти срывает голос от волнения. Диан на это лишь сильнее прижимается к ладони и мама сразу успокаивается, — Ты нас очень напугал, малыш Ди.
Парень сейчас точно лопнет от своей широкой улыбки. Это давно забытое обращение матери к нему так греет сердце, что становится не важно на то, что его окружает. Он позволяет себе забыться, прокручивая последнюю фразу матери, от которой становится приятно.
— Кстати, сейчас тебе придётся перед всеми объясняться. Готовься.
Диан сразу вспоминает про своего лучшего друга и невольно задерживает дыхание. Потому что они договаривались рассказывать всё друг другу. Но Диан честно пообещал себе, что расскажет всё после встречи с Кейт. Он не думал, что дело дойдёт до больницы.