И сразу после этих мыслей в палату врывается Леон, в белом халате и с серьёзным взглядом.
— Ты, — блондин указывает пальцем на Диана и второго бросает в дрожь. Леон подходит к койке и осматривает провода. Что-то для себя подметив, он наклоняется и крепко обнимает друга. Диан даже немного шокирован. Он ожидал гневную тираду, а уже потом обнимашки. Сегодня всё идёт не по плану. Ричардс всё ещё не в состоянии контролировать руки и повторяет те же почти-обнимашки как с матерью. Леон утыкается ему в шею и бурчит: — Ещё раз такое произойдёт, я никогда тебе не прощу. Ты обещал мне говорить обо всём, но в этот раз я, так уж и быть, принимаю твои извинения.
Картер отстраняется и в этот момент в палату заходит Кристиан, довольно улыбающийся и сразу находящий Леона взглядом. И Диану что-то как-то неуютно. Потому что в прошлый раз Уильямс ему почти руку оторвал. А сейчас брюнет подходит к Ричардсу и протягивает пакет с фруктами.
— Хочешь апельсинов? — и улыбается, на этот раз не с угрозой, а искренне. Диан моргает пару раз, всё ещё не веря в такого Кристиана. А потом вспоминает, что ещё не разобрался с тем, почему Леон сразу не сказал имени их общего друга. Но быстро отмахивается от этих мыслей. Леон просто не хотел портить знакомство, вот и не сказал имени. Да, точно.
— Спасибо, — Диан беспомощно смотрит на пакет и Уильямс без слов ставит пакет на тумбу, лишь взглянув на руки Ричардса.
Кажется у Диана сегодня день открытых дверей или что-то того, но сам парень не в курсе. В палату, тоже в белом халате, как и положено, заходит Мейсон Ричардс, отец Диана. И вот сейчас парень действительно вылетает. В последнее время отец был очень занят и сын ничего против не имел. Он и сам был много чем занят, но, вот. Отец сам к нему пришёл и сейчас улыбается, глядя на своего сына.
— Привет, сынок, — Мейсон подходит к кровати и проводит ладонью по волосам Диана. Поправляет челку и немного щипает парня за щёку. Младший невольно ойкает, а отец усмехается, — Как себя чувствуешь?
— Лучше, — отвечает Диан и улыбается, поочерёдно оглядывая своих посетителей. Забота и нежность окружают его сейчас со всех сторон и отгораживают от неприятных мыслей. Сейчас он концентрируется на близких людях, которые точно всегда будут рядом. И на их поддержке, от которой только и становится лучше.
«Намного лучше», думает парень и прикрывает глаза от хороших ощущений.
— Сынок, тебе плохо? — Маргарет подрывается, испуганная этим внезапным поведением сына, — Воды? Врача?
Диан слегка поднимает руку, успокаивая свою маму. И, всё ещё улыбаясь, говорит:
— Мне просто сейчас очень хорошо.
***
Диан снова просыпается. Все его посетители ушли несколько часов назад и парень невольно уснул. А сейчас проснулся, но за окном уже ночь. А ещё он не ощущает тяжести, как обычно бывает при пробуждении в палате. Оглядывается и понимает, что проводки с него сняли. Теперь можно немного изменить положение, а то спина уже затекла.
Диан медленно поворачивается к прикроватной тумбочке, невольно застонав от неприятных ощущений в спине. Ему после этой больницы придётся восстанавливать своё тело. И когда парень полноценно переворачивается на бок, то замирает. Потому что на тумбочке стоит ваза, а в ней хризантемы.
Красные и жёлтые.
Диан замирает и судорожно вспоминает значение этих цветов. Кажется что-то про признание в любви и нежности. Когда-то ему стало интересно значение цветов и эта информация заселилась у него в голове. А сейчас он прокручивает в голове вопрос:
«Кто это сделал?»
Грешным делом думает, что это медсестра, которая постоянно заходит к нему. Может другой человек из персонала. Или это просто принесли для красоты, чтобы его унылая палата больше не выглядела тёмной. Но насколько Диан знает, завтра его переведут в обычную палату и эти цветы вряд-ли можно будет забрать с собой.
Парень замечает записку рядом с вазой. «Выздоравливай скорее» было выведено красивым и аккуратным почерком. Имени отправителя не было и это настораживает. Диан думает даже, что это просто кто-то шутит над ним. Может эти цветы вообще были не ему, а просто перепутали палату.
И пока Ричардс хмурится, пытаясь понять весь смысл этой ситуации, он даже не замечает, как за стеной стоит Кейт, наблюдая за парнем. Она почти спалилась, когда ставила вазу. Потому что та чуть не разбилась и Купер чудом удалось спасти сосуд. А когда Диан начал вздрагивать во сне, Кейт быстро вышла из палаты и стала наблюдать за его действиями со стороны.
Ричардс больше не позволит ей подойти к нему. Только не после того, что произошло в ту злополучную встречу. Купер благодарна всему миру за то, что Диан всё-таки очнулся. Но теперь она может посещать его только тогда, когда тот спит. Проблематично, но другого она и не заслуживает. И сейчас она ждёт, когда Диан снова уснёт, чтобы побыть с ним чуть-чуть, наедине и в тишине.
Диан тем временем раздумывает над тем, чтобы разоблачить человека, который устроил это. Всё-таки, если букет случайный, то его скоро уберут в нужную палату. Если не случайный, должен зайти этот человек и подкинуть что-нибудь ещё. Поэтому Диан вздыхает и ложится обратно на многострадальную спину и прикрывает глаза, притворяясь, что спит.
За это время он успевает вспомнить, что за всё время, пока его посетители были здесь, они ни разу не напомнили про Кейт. Будто её никогда и не существовало вовсе, лишь плод его больной фантазии. Ричардс случайно допускает мысль, что он сейчас находится в психушке, а все так хорошо относятся для того, чтобы не прерывать лечение.
К слову, лечение ему продлили. Диан тогда очень возмущался, потому что ужасно хочет на улицу, на свободу, в конце концов к себе в квартиру, где его ждут недоделанные работы. Но врач упорно объяснял, что нужно подлечить совсем слабую нервную систему и пройти курс уколов. В тот день ливень был очень сильным.
Но Диану не только ради свободы хочется уйти из больницы. Во-первых, стены палаты душат его сильнее, чем панические атаки. Хотя, это он очень преувеличил, как сказал доктор. А во-вторых, всё время, пока он спал, пока находился без сознания, ему казалось, что какая-то тёмная фигура сидит около него и наблюдает за ним так долго, что становится некомфортно от такого внимания. Хочется протянуть к ней руку, чтобы разобрать силуэт, но парень никогда не пробовал. Потому что боялся, что фигура исчезнет. Хоть это и было пристальное внимание к его персоне, в груди всё равно было тепло. А ещё этот букет, только сильнее накалил обстановку. И Диан готов выяснить, кто же следит за ним.
Ему кажется, что проходит вечность. Потому что никто не приходит. Парень даже хочет проверить, не приснился ли ему этот букет, но вовремя себя одёргивает, потому что дверь в его палату тихо скрипнула и послышались шаги. Шуршание халата и этот кто-то садится рядом с кроватью. Диан снова не чувствует угрозы, только странное покалывание в груди. А потом решает разоблачить этого неизвестного и резко открывает глаза.
Диан видит её.
Кейт, словно ошпаренная, подпрыгивает с места и уже разворачивается к двери, как её хватают за руку. Диан сам себе удивляется. Ещё несколько часов назад он не мог даже обнять маму и друга, а сейчас так яростно держит запястье Купер, что сам в шоке от своих действий. Но шок быстро сменяется огнём. Плохим огнём, этот огонь сотворён из гнева и ненависти.
— Какого хрена ты здесь делаешь? — сквозь зубы шипит Ричардс, неосознанно усиливая хватку.
Кейт в растерянности. Она ведь была уверена, что Диан уснул. Её встречи должны были остаться в тайне, а не вот это вот всё. Её запястье болит от стальной хватки парня и она даже не позволяет себе хоть как-то комментировать это. Она не в том положении, чтобы жаловаться на боль. Поэтому она снова падает на стул и склоняется к кровати Диана.
— Прости, — тихий всхлип оглушает в полной тишине и Диан отворачивает голову. Не хочет он слышать и видеть Кейт. И одновременно тянется к ней, как последний идиот. А девушка продолжает бормотать: — Прости пожалуйста, прости, прости, прости, — свободной рукой она обхватывает ладонь парня, что всё ещё удерживает запястье другой руки, — Я ужасна, я настолько ужасна! Я всё рассказала твоей маме, рассказала о нашем расставании три года назад, рассказала, что я виновата в твоей болезни, я всё рассказала! Но я не сказала тебе кое-что. Диан, я…