— Нат, как ты себя чувствуешь? Может отлежишься сегодня?
— Нет, со мной все в порядке.
После завтрака мы отправились в институт. В машине я все же решилась поговорить с ним начистоту.
— Рем, меня пугает твоя дружелюбность. Честно, чего ты добиваешься?
Он остановился на обочине, чтобы не отвлекаться от нашего разговора.
— Бейкер, поясняю последний раз. Я хочу, чтобы все встало на круги своя. В этом нет ничего странного. Мы решим вопрос с Барборой, найдем лекарство, чтобы дать жизнь Кристиану, а там, если Здунк не вернет меня обратно, этим займешься ты. Все вернутся к привычным делам. Ты закончишь институт, выйдешь замуж, нарожаешь детей и проживешь долгую и счастливую жизнь. Я обещаю, что прекращу эту мистику на земле, и все будет как прежде.
— Иногда мне кажется, что у тебя раздвоение личности. Ты то отчаянно пытаешься доказать, что ненавидишь меня, убеждая в моей неспособности тебе помочь, то наоборот ждешь моего участия. Почему?
— Я не могу ответить на этот вопрос, так как не разобрался в себе, — как-то сдавленно произнес он и замолк.
Я молчала. Почему-то я не смогла что-то добавить или вставить в столь честный ответ. Мы тронулись и продолжили путь дальше. Всю дорогу я думала о будущем: а хочу ли я того, что описывал Крон? Смогу ли я жить... без него. Как можно о таком думать? Он дьявол, приди в себя, Натали. Но ведь и я же теперь не простая жительница, я ведьма... что, если мне будет скучно на этой планете... без него? Я смотрела на Рема и с ужасом представляла свое существование. Его присутствие доставляло мне огромное удовольствие.
В институте все шло монотонно и неинтересно. Ко мне подошла Лили во время перемены и сообщила, что со вчерашнего вечера не может связаться с Делонгом и Эвансом, они словно исчезли. Я заверила девушку, что все будет хорошо, и я отыщу её любимого. Эту новость я хотела сообщать Ремеллю, но нигде не смогла найти его. Телефон был отключен и очень странным стало то, что на практике Крона не было, а пару отменили.
Я прочесала все возможные места, где могли находится парни, но никого не обнаружила. Зато дома меня ждал сюрприз. Барбара сидела за нашим столом и болтала с моей мамой, будто они давние подружки.
— Привет, родная, как день прошел? — поинтересовалась мама.
— Отлично, а что за гости у нас?
— Давай я вас познакомлю, — вспомнила мама о приличиях. — Это Барбара Здунк, она квалифицированный медицинский работник, который согласился помочь вылечить нашего папу.
Мама светилась от счастья, а я готова была взять за шиворот и выкинуть отсюда эту лживую сучку. Они еще долго сидели и общались, пока у мамы не зазвонил телефон, и она оставила нас наедине, выйдя в другую комнату.
— Какого черта тебе нужно от моей семьи?
— Где книга Мары? — Сменила женщина свою доброжелательность на гнев.
— Твое прибытие как-то связанно с пропажей демонов?
— Где книга? Повторяю еще раз.
— Ты её не получишь.
В комнату вошли трое незнакомых мне мужчин в длинных кожаных плащах. Могла бы и поприличнее одеть своих слуг. Наверное, последним, что она видела, был фильм Матрица.
Мужчины принялись переворачивать весь дом с ног на уши. Закончив телефонный разговор, мама вновь вернулась в гостиную и начала возмущаться по поводу посторонних людей и создавшегося бардака. Здунк схватила нож и вонзила его в сердце моей матери...
Я кинулась к ней, но все попытки привести её в чувство были бесполезны. За считанные секунды мамина душа покинула тело.
— И так будет с каждым, пока ты не вернешь мне книгу.
Я попыталась добраться до Здунк, но мужчины мне перегородили путь, и я увидела старых знакомых людей в капюшонах без лица. Мне стало дико больно, пока они высасывали мою магию. После лихорадочной тряски я потеряла сознание.
***
— Натали, доченька очнись, — услышала я папин голос сквозь пелену перед глазами.
Оглянувшись по сторонам, я пришла в полный ужас: я лежала рядом с трупом мамы в луже крови. Каждая косточка в моем теле ломила, и нестерпимая боль по всему организму не давала подняться на ноги. При любом движении я отключалась и теряла сознание.
В какой-то момент я увидела Крона перед собой.
— Скажи, что это просто сон или хотя бы тренировка. — Я хотела услышать ответ даже сквозь боль и слезы.
Ремелль пытался меня обнять, но я лишь стонала, и слезы текли из глаз.
— Почему так больно?