— У тебя на полке! Что ты взвился? Это же обычный учебник.
— Это устаревший учебник, ему примерно семьсот лет. В новом нет той главы, которую ты читаешь. Магия крови запрещена.
— А я и не собиралась колдовать, я хочу понять, как к тебе вошел таинственный некто, и как вышел, если везде настроенные на тебя охранки понатыканы. Да и ритуал возвращения души тоже основан на магии крови, разве нет?
Внезапно меня погладили по голове, а потом Гиаллен тяжело вздохнул:
— Это то, почему я боюсь привлекать Юстина. И одновременно то, почему я хотел бы его привлечь.
— Что боишься, это мне понятно. А почему хочешь?
— Юстин может стать твоей защитой. Лорды-дознаватели имеют право на то, что категорически запрещено обычным магам. В интересах следствия он может применять магию крови, и никто слова не скажет против. Так что, солнышко, он нам нужен.
— Хватит меня уже звать рыбками и солнышками! Ты что, так и будешь меня клеить? Мы же вроде договорились… Тогда зачем?
— Не зачем, а почему. Потому что я мужчина, душа моя. Есть тело, нет его — я все равно не могу перестать им быть. Понятно?!
— Понятно. Ты хочешь сказать, что мне придется это терпеть?
— Не зуди, сладкая, лучше давай по делу: Юстин нам нужен, но привлекать его придется очень осторожно.
— А ты его не подозреваешь?
— У него нет мотива. Наоборот. Ты же знаешь, я работал на короля. А не задавалась вопросом: на какого?
— То есть?
— Ну, не на твоего же элидианского государя я работал. Я с дураками вообще дела вести опасаюсь. Моим заказчиком был Юстинов дядя, король Кортала Домиан. Так что ты понимаешь…
— Против интересов собственного государства Юс не пойдет. Верно. Ты ему больше подошел бы живой, здоровый и на своем месте. И как ты его собираешься привлечь?
— Я? Никак. Это можешь сделать только ты.
— ???!!!
— Конечно. Ты ему нравишься и он тебе доверяет, разве нет? Расскажешь парню, что заинтересовалась моим исчезновением. Всю подноготную выкладывать не стоит, просто поделишься своими мыслями, опасениями, наблюдениями…
— Думаешь, дальше он сам подключится? Знаешь, если бы я собиралась за него замуж, так бы и сделала.
— Это именно то, чего я опасаюсь. Что он тебя у меня уведет. Я же собирался научить тебя всему, что знаю сам, а это дорога не на один год… Или ты уже передумала?
— Не передумала и предпочту любому замужеству.
— То есть, любовь, о которой ты так убежденно говорила Юстину, тебя не интересует.
— Любовь! Мои родители очень любили друг друга, но это им не помогло. Меня интересуют в первую очередь деньги. Они дают независимость. Я хочу сама решать, как мне жить, а не быть чьей-то игрушкой, даже обожаемой. Хотя это я загнула. Никакого обожания от вас не дождешься! Используете и в хвост и в гриву, и это называется любовь! Иногда даже неземная. Нет уж! Мне нужна профессия, деньги в банке, дом и свое дело, приносящее постоянный доход. Без всего остального я обойдусь.
— Любовь тебя не волнует? Совсем?
— То есть абсолютно. Так что кончай на ухо мурлыкать и клинья подбивать, и у нас вполне может получиться деловое взаимовыгодное сотрудничество.
Глава 8, в которой Мелисента подряжает Юстина на раскрытие преступления
Такое чувство, что, объявив о моей полной незаинтересованности в любви, я Гиаллена вконец разочаровала. После этого разговора на целую декаду он от меня отстал капитально. Не будил по утрам, не шептал на ухо в течение дня, даже советы по работе перестал давать. Обиделся, наверное. Но я сделала вид, что не обращаю внимание, тем более что после истории с Ригодоном декада выдалась напряженная. В первый же день меня вызвала в свой кабинет Мартония и зашипела:
— Ты отказалась от моего научного руководства, милочка? Как бы тебе об этом не пожалеть.
— Ну что Вы, мистрис Мартония, — пропела я сладко, — Я ни от чего не отказывалась. Это мессир Ригодон предложил мне свое научное руководство. Как я могла отказать архимагу? Вот только я не догадывалась, что он имеет в виду постель.
Жаба раздулась так, что я попятилась. Еще лопнет и все тут забрызгает! Но вместо этого она велела мне заниматься моими делами, а сама поскакала к Ригодону. Разбираться. Ой, сейчас будет веселье, но лучше мне в нем не участвовать. Я быстренько собрала свои записи, покинула кабинет Мартонии и стала пробираться на выход. Где-то на середине пути меня поймали сразу двое: Эдилиен и Белон. Эдилиен был нахмурен и очень сердит, а на пастозном унылом лице Белона в кои-то веки появилось нечто вроде интереса и даже азарта. Но вопрос задал не он.
— Стой, стой, Мелисента. Это правда, что Ригодон пытался тебя опоить, чтобы затянуть в постель?
— Какая разница? Мессиры магистры, давайте не будем об этом. Жалобу я подавать не собираюсь, так что…
— Почему это не будешь? — грозно спросил Эдилиен и нахмурился еще сильнее.
— Не буду, и все.
Белон протянул лениво, но уверенно:
— Вы не правы, Мелисента, это Ваш долг.
— Не хочу, — уперлась я.
— Ну что ж… Скажите, Мелисента, а если Вас вызовут для дачи показаний, Вы не откажетесь их дать?
Откажусь, как же. Если вызывает Совет Магов, отвертеться не удастся.
— Насколько я знаю, у меня нет такой возможности — отказаться.
— Надо же, как хорошо нынче молодежь знает магический свод законов. Весьма приятно это слышать.
Тут уж я решила полюбопытствовать:
— А вам зачем, если не секрет?
Как ни странно, Белон мне ответил, и, похоже, чистую правду.
— Не секрет. Ригодон уже всех достал. Но только серьезное нарушение закона может нас от него избавить. Или с нашей стороны, или с его. Мы закон нарушать не собирались, дождались, пока он его нарушит.
Он внезапно схватил меня за руку, поцеловал запястье и быстро ушел. Я обернулась к Эдилиену.
— Может Вы, мессир Эдилиен, объясните, что происходит?
Вместо того, чтобы прямо ответить, магистр огляделся по сторонам и пробормотал.
— Мелисента, разрешите, я зайду к Вам сегодня вечером? Тогда и поговорим.
— Хорошо, мессир, буду ждать.
Кого это он вдруг испугался? Не Теодолинду же. Пиявка как раз показалась в конце коридора, видно, в туалет ходила.
Вернувшись в лабораторию, я открыла тетрадь там, где остановилась прошлый раз и попыталась работать. Дудки! Ничего не получалась. Через полчаса я поймала себя на том, что по пятнадцатому разу перечитываю одну и ту же фразу, и до сих пор не уяснила, о чем она. Эх, сейчас бы с Гиалленом посоветоваться, а он изображает обиженного. Был бы живой, нашла бы и придумала, как подъехать, а с этим духом… Нет у меня к нему подходов. Замолчал и стал недосягаем. Не орать же извинения и кланяться пустому месту…
Я все-таки взяла себя в руки и пробилась через буквы к смыслу. Но вот обдумать прочитанное не получалось, хоть тресни. Тогда я решила заняться какой-нибудь рутинной работой. Все равно нужно что-то выпаривать, перегонять, экстрагировать и фильтровать. Дело простое, но требует сосредоточенности и внимания, а то до пожара недалеко. До вечера я трудилась, как встарь, в качестве простого подмастерья зельевара. Нудное занятие, но помогло мне взять себя в руки. Так что, когда пришел Эдилиен, его встретила не бестолочь во встрепанных чувствах, а вполне разумная женщина.
Расшаркавшись, он сразу перешел к делу. Оказывается, после исчезновения Гиаллена все магистры отдела стали бороться за то, чтобы стать его преемниками, и мало не передрались. Так что поначалу решение Совета о назначении на эту должность Ригодона была воспринята чуть ли не на ура: все-таки действующий архимаг с именем. Для начала наш красавец всех очаровал улыбками и сладкими речами. Затем он выжил из отдела двух очень грамотных магистров, а вместо них привел свою жабу.
Это он о Мартонии. А вторая наша дама-магистр?
Теодолинда работала здесь еще до Гиаллена, была любовницей предыдущего начальника, старого архимага Аминофраста. Ой, помню я его. Вернее, про него. Он еще учебник по эликсирам написал, мы по нему в Университете занимались. Так вот, о Теодолинде. Ее неоднократно пытались выжить, но в результате она так и сидит, а все пытавшиеся давно неизвестно где. Гиаллен, кстати, в том числе.