— Знаю, поэтому и попросила. Архимаг может трое суток не есть, не пить, и ничего. А я страсть какая голодная. Думаю, Вы тоже не откажетесь.
Раздался скрип, отворились огромные двери в торце зала, и в них показалась целая процессия официантов с тележками. Запахло чем-то вкусным.
Для начала обслужи ли Совет Магов, затем Гиаллена, а до нас с Игерраном дело дошло в последнюю очередь. Так что пришлось выбирать из того, от чего отказались маги: рагу из баранины, суп из цветной капусты и луковый пирог. Всего этого по чуть-чуть, на донышке. Все Совет слопал. У, обжоры! Даже капельки салата не оставили.
Я глянула на Гиаллена, он улыбнулся и салютовал мне ложкой. Интересно, а ему больше досталось?
Со своей порцией я справилась быстро, там делать было нечего. Маги ели значительно дольше, из чего я заключила, что они подкрепились от души. Затем ко мне снова подошел Леон и спросил, наелась ли я.
Хотела ему выдать, что могли бы и побольше мне оставить, но не стала цапаться. Ответила иначе:
— Можно и так сказать.
Он то ли не уловил иронии, то ли не захотел уловить, потому что радостно произнес:
— Отлично! Теперь Вы должны поучаствовать в нашем разбирательстве.
— Сначала мое требование. Я буду участвовать только очищенная ото всех подозрений и свободная.
Леон весело и бодро заговорил:
— Не упрямьтесь, Мелисента. Поучаствуйте пока безо свяких условий, это и в Ваших интересах тоже. Как раз в процессе слушаний мы Вас освободим и снимем обвинения, иначе никак.
Я глянула на Игеррана: он недовольно сморщил нос. Ага, понятно.
— То есть, Вы собираетесь выполнить мое первое условие так же, как выполнили второе?
Мужчина для начала заледенел, потом натужно улыбнулся и спросил-таки:
— А что не так?
— На обед я получила ваши объедки, боюсь, оправдание и свобода будут такие же… обгрызенные.
— Вы мне не верите? — спросил Леон деревянным голосом, еле сдерживая гнев.
Плевала я на его гнев и что там еще. Пусть отпустят, тогда поговорим. А на манипуляции я не поддаюсь, не на ту напали.
— У меня нет для этого никаких предпосылок. Я никогда не видела столько высококлассных лжецов, как на Острове Магов. Не каждый второй, а каждый первый. Полагаю, Вы не исключение.
Леон развернулся и чуть ли не вприпрыжку отправился к остальным. Я посмотрела на Гиаллена: он соединил руки в приветственном жесте, который еще может означать поддержку: «Молодец»!
Игерран же тихо пробормотал:
— Не перегни палку, Мелисента!
Я уж и то об этом подумала. При следующем раунде переговоров пойду на уступки. Только клятву с них возьму.
На этот раз вместо Леона пришел Светоний. Менталиста прислали, рассчитывают, что он убедит меня стать сговорчивой. Держись, Мелисента. Если он не навесит на тебя полное подчинение, ты сможешь ему противостоять весьма успешно. Он же не собирается выжечь тебе мозг.
Светоний начал издалека.
— Милое дитя, я понимаю, как ты стремишься к свободе и верю, что ты ни в чем не виновата.
Добрый дяденька нашелся. Такой мягко стелет, но жестко спать.
— Мелисента, подумай вот о чем: ты влезла в игру сильных мира сего. Лично я не хочу тебе зла, но есть члены Совета, которые продались и предали интересы Валариэтана ради личного могущества. Пока мы с ними не разобрались, отпускать тебя опасно для тебя же.
— Ага, сейчас, по-Вашему, я в безопасности. А то, что в тюрьме меня регулярно пытались отравить или убить, это нормально? Давайте я буду свободна и стану отвечать за свою безопасность самостоятельно.
Кажется, Светоний разозлился.
— Упрямая девчонка! Ты хочешь, чтобы я тебя заставил?!
И тут на плечо менталиста легла рука. Ал!
— Свет, прекрати. Не дави на девочку, не пытайся ее подчинить, кстати, это не так-то просто. Она вам поможет по доброй воле, слово даю. Но для этого сделайте как она просит: отпустите ее.
— А кто нам гарантирует?…
— Я.
Он быстро переместился и вот уже сидит рядом со мной и обнимает за плечи. В первую минуту я сжалась, но затем внезапно полностью расслабилась в его объятьях. Сейчас меня хоть на хлеб намазывай.
Гиаллен погладил меня по волосам, достал из кармана браслет и ловко надел мне его на правую руку. Затем второй такой же вручил мне:
— Мели, давай, надень мне обручальный браслет.
Вообще-то у обычных людей в этом случае в ходу кольца, только маги брак скрепляют браслетами. Резонно: пальцы им нужны для другого, и если маг надел кольцо или перстень, то можно побиться об заклад: это мощный артефакт. А запястья для такого дела не жалко.
До заключения брака браслет будет болтаться, звенеть металлом, его легко снять. А вот после ритуала он практически сольется с рукой и останется там до самой смерти.
Как это Ал так ловко подсуетился? Где только браслеты взял? Подобную красоту скорее мог на меня надеть Юстин, все-таки принц. Старинные, золотые, с изящным полустертым рисунком, изображающим переплетенные стебли трав. Такие обычно хранятся в семейных сокровищницах и передаются от отца к сыну. Судя по той биографии, которую Ал мне озвучивал, будучи духом, у него их быть не могло. Купил? Не смешите меня, родовые браслеты не продаются.
Но сейчас не время задавать вопросы. Тем более Светоний отошел немного от удивления и начал спрашивать сам:
— Что это, Ал? Или… Это ее цена за твое возвращение? Ты поклялся ей жениться?
— Ты что, Свет, с дуба рухнул? Я поклялся ей поделиться своими знаниями и помочь получить степень магистра. А это моя цена за ее лояльность. Мне нужна эта девочка.
Он снова обратился ко мне:
— Ну же, Мели, не тяни, надень мне браслет. Я же знаю, ты не против.
Я заартачилась.
— А вот я не знаю. Нет у меня такой информации.
Он ласково дунул мне в ухо:
— Мели, поразмысли. Готова ли ты к тому, что я уйду из твоей жизни и никогда там больше не появлюсь? Ну?
Он уйдет и не вернется? Ишь, размечтался! Ну нет! От меня не уйдешь!
Я живенько навертела браслет на запястье архимага, после чего меня схватили и поцеловали.
О! Это было нечто! Как будто весь мир выключился и мы остались на всем белом свете вдвоем, единственные мужчина и женщина во вселенной. Я говорила, что мне понравилось как целуется Юстин? Забудьте. Свидетельствую: его поцелуи рядом не лежали.
Когда поцелуй закончился и я пришла в себя, то была неприятно поражена. Светоний смотрел на нас квадратными от удивления глазами. Да что Светоний! Все маги бросили свои дела и уставились на нас. Я дернула Ала за руку и зашипела:
— Зачем ты устроил этот цирк? Теперь все на нас пялятся.
— Все нормально. Пусть завидуют.
Вот как с таким спорить? Я плюнула и промолчала. Ал же заявил во всеуслышание:
— Теперь Мелисента — моя невеста. Ну что стоишь, Свет? Иди на место. Заседание продолжается.
— А Вы не хотите вернуться на свое, мессир Гиаллен? — задал вопрос кто-то из толпы магов.
— Не-а, я лучше со своей невестой посижу. Окажу ей моральную поддержку. Или кто-то против?
И такая вдруг угроза прозвучала в его голосе, что неизвестный сразу сдался:
— Нет-нет, сидите где хотите, возражений не имеется.
Маги уселись и стали между собой переговариваться. Не знаю, что они обсуждали, но на нормальное заседание суда это никаким боком не тянуло. Гиаллен же тем временем поздоровался за руку с Игерраном и попросил его следить за тем, чтобы мои права не ущемлялись.
— Знаю я наших магов, хитрые сволочи. Без мыла в задницу влезут. А наша девочка, хоть и умная, но еще совсем неопытная, как бы не обошли. Я тоже не юрист, тонкостей не знаю, вся надежда на Вас, Игерран.
— Не извольте беспокоиться, я Мелисенту не брошу. У нас договор.
Ага, хороший такой, выгодный.
Тем временем маги Совета бросили трепаться и устроились по-новому. Трое, Светоний, Дионисий и Аристарх как бы в президиуме, Эбенезер отдельно, а все остальные кучкой. Откуда ни возьмись взялся стол для секретаря и сам этот секретарь, молоденький мальчик в мантии юриста. Другой стол возник перед импровизированным президиумом. Затем, когда все наконец расселись и наступила тишина, Аристарх своим громовым голосом возгласил: