Почему так происходит? Действительно, никто этого не знает, но все-таки можно сделать предположение…
Человеческий организм, подобно другим млекопитающим и, несомненно, подобно другим живым существам, превосходящим уровень микроорганизмов, состоит из множества специализированных клеток. Однако клетки разных организмов похожи друг на друга гораздо больше, чем сами организмы. Клетки любого организма состоят приблизительно из тех же составляющих и участвуют в химических реакциях одной и той же природы. Незначительно отличаются клетки и по размеру. Клетки землеройки явно не меньше, чем клетки человека, а клетки слона не заметно больше. Разница в размерах организмов возникает благодаря разнице в количестве клеток, а не в их индивидуальных размерах.
Средний человеческий организм состоит приблизительно из 50 триллионов клеток, в то время как огромный слон может состоять всего из 6,5 квадрильона клеток, а маленькая землеройка из 7 миллиардов клеток.
Итак, хотя жизнь организма в основном основана на клетке, она больше, чем просто сумма жизней составляющих организм клеток. Если бы человеческое существо можно было разделить на отдельные клетки и в этих клетках каким-то образом поддерживать жизнь, они не смогли бы воссоздать человеческое существо, будучи просто сваленными в одну беспорядочную кучу. Значит, жизнь многоклеточного организма зависит не только от жизни составляющих клеток, но и от эффективной организации этих клеток в бесперебойно работающее целое.
Смерть вполне может быть результатом нестыковок в этой организации. У человека, который внезапно умирает от сердечного приступа или от удара, почти все клетки живы, жизнеспособны и находятся в рабочем состоянии. Только относительно небольшое количество клеток умерло, но эти немногие своей смертью разрушили организацию. Можно провести аналогию между организмом и городом. В Нью-Йорке более 7,5 миллиона людей, и все-таки они одни — это еще не город. Допустим, сильный снегопад засыпал городские улицы, или все электричество неожиданно выключилось, или работники городского транспорта устроили забастовку — и город имеет серьезные неприятности. Ни один человек, возможно, не пострадал, население города в целости и сохранности, но организация города нарушилась, и этого достаточно, чтобы создать хаос.
Давайте вернемся к организму. Кажется, вполне справедливо предположить, что чем больше число клеток, составляющих его, тем сложнее межклеточная организация, необходимая для поддержания жизнедеятельности организма. Однако чем больше организм, тем сложнее сконструированы могут быть те органы, что, главным образом, имеют отношение к такой организации. Соревнование этих двух эффектов, кажется, заканчивается вничью у млекопитающих.
Можно утверждать, что жизнь землеройки, прожитая за отведенные ей полтора года, соответствует жизни слона, которую он прожил за свои семьдесят лет, поэтому нагромождение в миллион раз больше клеток (как у слона по сравнению с землеройкой) и строительство соответственно гораздо более сложной организации ничего не дает. Тем не менее это не совсем так. Возросшие размеры обусловливают большую силу и энергию, меньший страх перед хищниками, большую независимость от незначительных превратностей погоды. Короче говоря, большое животное реже бывает добычей, чем маленькое.
Снова возможна аналогия с городом. Большому городу требуется гораздо более сложная организация, чем небольшому городку. Его транспортные проблемы гораздо больше, в нем намного больше грязи и шума, опасность от пожаров, землетрясений или других природных катастроф для него несравненно выше. Потрясающе сложная организация, определяемая размером города, поддерживает его жизнеспособность, однако есть повод для дискуссии, действительно ли жить в небольшом городке столь же удобно (или даже более удобно), чем в метрополисе. И все-таки значительный размер — это не напрасные затраты, именно большие города нации являются центрами ее интеллектуальной жизни, искусства и культуры и даже благосостояния и комфорта. В Париже и в Нью-Йорке есть нечто такое, чего не может предложить вам какой-нибудь Аббервилль или Уичито (при всей к ним любви и уважении).
Но, снова возвращаясь к организму, в том, что касается человека, он является долгожителем, как с точки зрения сердцебиения, так и в абсолютном времени. Этого нельзя объяснить самой клеткой, поскольку человеческая клетка заметно не отличается от тех, которые обнаруживаются в других организмах. Тогда нам остается только рассмотреть нашу межклеточную организацию. Мне кажется, что долгая жизнь основана на том факте, что межклеточная организация у нас гораздо более развита, чем можно ожидать от одного нашего размера. Следовательно, для распада ей потребуется больше усилий и напряжения, чем может потребоваться межклеточной организации любого другого живого создания. Наверняка по этой причине нам нужно больше времени, чтобы постареть, и мы живем дольше, прежде чем умереть.