Выбрать главу

Шаляпин, все это время сидевший молча, закинув ногу на ногу, и, смотревший на говоривших с полуулыбкой, словно его не покидало легкое недоумение - что он здесь делает, решительно поставил на стол опустошенную рюмку и наконец включился в разговор, сразу наполнив своим сочным басом все пространство гостиной.

– Надо просто говорить! - Гости повернули головы в его сторону. - Просто - не значит плохо. Здесь я полностью согласен с господином Мановским. - Лицо профессора расплылось в признательной улыбке. - Вот, к примеру, как просто сказано: " Каин убил Авеля". Ну-ка, а у нас в судах как бы это прозвучало? Даже предположить боюсь…

– "Каин с обдуманным заранее намерением лишил жизни своего родного брата Авеля…" - подхватил Керенский.

Шаляпин расхохотался.

– Браво!

– Именно - "лишил жизни", - профессор Мановский, разгорячившись, вскочил с места, - именно так! Но отчего? Чего ж не сказать: "убил"? Да потому, что простое слово "убил", видите ли, смущает. "Он убил из мести", говорит оратор и тут же, словно испуганный ясностью и краткостью выраженной им мысли, спешит добавить: "Он присвоил себе функции, которых не имел!" Да-да, господа, не смейтесь! Я этот пример студентам рассказываю и сам всякий раз удивляюсь - сколько же у нас дураков!..

– О-о, насчет дураков - это и я вам понарассказать могу… - весело произнес Шаляпин, потянувшись к рюмке, предусмотрительно наполненной хозяином. - Кстати, Сергей Ильич, "ужасный напиток, составляющий бич человечества", у вас очень хорош! Дома приготовляете или из ресторана приносят?

Сергей Ильич благодарно улыбнулся:

– Домашнего изготовления, конечно. Мой камердинер Василий такой мастер в этом деле! Старинные рецепты знает. Мы и до введения сухого закона в основном свое вино пили.

– Так вот, - Шаляпин с видимым удовольствием опрокинул рюмку в рот, - давеча, стыдно сказать, господа, - он покосился в сторону Ирины и, понизив голос, продолжил, - пожаловал к нам в театр…

"…Бить мужа, который смеется, - счастливое замужество…" Ирина перевернула страницу."Воробей - замужество с пьяницей… Жаба - победа над неприятелем…Змея в кровати- хорошее предзнаменование…"

" Змея… в кровати…" Она передернула плечами. У нее было очень образное мышление.

"…Пощечина - мир и единение между супругами…" Ничего себе!

Так… Где же эти щеки?.. А может, смотреть надо на слово "краснеть"?

Та-ак…

"Кр… Крокодил - близкая смерть…"

О, Господи! Она быстро перекрестилась…

Дружный смех мужчин заставил ее снова оторваться от чтения.

– …Слово - бесспорно великая сила, которая может побудить к действию, но может и оправдать бездействие! - Сергей Ильич сделал паузу. - Недавно в заседании Государственной думы представитель одной политической партии торжественно заявил: "Фракция нашего союза будет настойчиво ждать снятия исключительных положений". Вслушайтесь только, господа! "Будет настойчиво ждать!" - Он горько усмехнулся и махнул рукой. - Не многого же дождется страна от такой настойчивости!

Ирина перевернула страницу журнала. Разговоры о политике ей надоели. Все эти темы в последние месяцы изо дня в день обсуждались не только здесь, но и во многих других домах Москвы и Петрограда, однако в разговорах была набившая оскомину приторность и излишняя патетика. Образованные, интеллигентные люди, говоря о судьбе России, зачастую доводили себя до состояния близкого к истерии. Любовь к своей стране стала для них поистине сизифовым трудом! Ежедневно при помощи дискуссий и стенаний они словно поднимали в гору собственное чувство к ней, чтобы на следующий день снова приступить к этой сладостно-бесконечной работе.

Ирине порой казалось, что она находится в зрительном зале огромного театра, где каждый желающий может выйти на сцену и исполнить свой собственный этюд на тему "Я и Россия". Именно в таком порядке: сначала - "Я", а уж потом - "Россия". Отсюда и фальшивые нотки в, казалось бы, совершенно искренних речах. Именно из-за этого извечного "Я" перед словом "Россия". Покойная матушка не раз повторяла, что много есть вокруг людей достойных и благополучных, однако, если начинают они бить себя кулаком в грудь, то и дело повторяя известную букву русского алфавита, человеку смышленому сразу же становится понятно: как раз с собственным "Я" они и не в ладах.

Россия… Как красиво называется ее страна! Мама всегда говорила, что здесь рождаются только люди, отмеченные печатью Божией. Потому что только избранники Божии могут так страдать. Христос умер в страданиях и воскрес ради всех людей, и живущие в стране под названием "Россия", также страдают и умирают за всех людей на земле. И те из них, кто предан Родине всей душой, кто отдал ей весь талант, все силы, всю любовь и испытал всю боль от безысходности этой любви, непременно воскреснут. Непременно. Она знает точно…

– …всегда одетая как простая сестра милосердия…

"О ком это они? - Ирина прислушалась. - Ах да, о сестре Государя, Ольге Александровне…"

– … она начинает свой день, господа, не поверите, в семь утра и часто не ложится спать всю ночь, ежели необходимость возникает перевязать прибывшую партию раненых. А солдаты, - полковник, опустошив рюмку, расстегнул верхнюю пуговицу на кителе - в комнате становилось жарко, - солдаты отказываются верить - и их можно понять! - что сестра милосердия, перевязывающая им раны, - родная сестра Государя и дочь императора Александра третьего!

– Удивительно, господа! Женщины в России - это вообще феномен, - всплеснув руками, неожиданным фальцетом воскликнул профессор Мановский. Ирина с интересом повернула голову в его сторону. Профессор, краем глаза заметив ее внимание, воодушевился еще больше. - Даже те, кто рожден был на другой земле, попадая сюда, начинают служить России, порою превращаясь почти в святых! Женщины в истории России- это нечто высокое и трагичное, непередаваемое словами! - Он бросил самодовольный взгляд в сторону Ирины, которая поспешно отвела глаза, снова углубившись в изучение журнала.

"…Спать с негром (женщине) - трудная беременность, с мертвым негром (женщине) - счастливое известие, конец заботам…"

Ирина брезгливо поморщилась: "Спать с негром…" Приснится же кому-то такое. Она перевернула страницу.

Нашла!

"Щеки - похудевшие - семейная досада, покрасневшие (девушки)- помолвка".

Помолвка! Ее сон означает скорую помолвку?! Смешно! Она никогда не выйдет замуж! Никогда!..

– …Вот слушаешь вас, военных, - донесся до Ирины голос отца, - и думаешь: бросить, что ли, все к чертовой матери - и на фронт. Там ведь все ясно: вот - враг, вот - друг. А здесь… Да, господа, бедная, бедная Россия… Что нас ждет…

Ирина поджала губы. Нет, пожалуй, она не хочет быть мужчиной. Это скучно. Очень скучно. С утра до ночи - дела, работа, споры о судьбе страны, тщетные попытки доказать друг другу, что Россия идет абсолютно не туда, куда предназначено, необходимость при этом непременно пить горькую водку - страсть какую противную - она недавно тайком попробовала; потом - семьи, жены, с которыми тоже надо о чем-то разговаривать… А утром - снова дела, работа, споры о судьбе страны… Нет. Она точно не хочет быть мужчиной!

Сделанный вывод показался ей разумным, поэтому, облегченно вздохнув, Ирина перевернула страницу и сразу наткнулась на небольшое объявление: " Вниманию дружелюбного читателя! Открытие сокрытого. Обучение развитию психических сил человека. Большой Афанасьевский переулок, дом тридцать шесть. Квартира четыре. Ежедневно. С шести вечера. Порфирий де Туайт".

"Интересное имя,-оживилась Ирина. - Порфирий, да еще де Туайт. Наверное…"

– Ирэн, дитя мое, - прервал ее размышления отец, - тебя совсем не слышно. Не задремала ли ты, часом, от наших разговоров? Мужские беседы - не для девичьих ушек… - многозначительно произнес он.

"Все понятно. Сейчас начнется разговор на тему "Что делать?" Ох, видно, все мы - дети Чернышевского!" - пряча улыбку, подумала Ирина. Напольные часы, подсказывая ей самой немедленный ответ на извечный вопрос, гулко пробили пять раз.