Потом мы отдувались, все трое в согласии, под каким-то лиловым кустом (хорошо, что он не плевался!) И вдруг обнаружили зрителя. Кир, смущенный, и оттого немного фисташковый, выбрался из подорожников:
— Я боялся отвлечь. Диана, ты такая красивая!
— Это Эя у нас красивая, — осадила я парня. — А танцует у нас Баба Шу.
— Ну, а ты им играешь волшебную музыку, — тут же нашелся Кир.
— Ты не мог ее слышать.
— Я чувствовал! Артефактор улавливает потоки магии, иначе как бы он с ними работал, замыкая в изделиях?
— Все понятно, шпионишь и нахально подлизываешься, — окатив парня презрительным взглядом, я отвернулась и пошла по дорожке. Надо же, тело слушается…
«Дали тебе пообщаться с мальчиком, — отозвалась Баба Шу. — Только, лапушка, если решишь продолжать в том же духе, я сама лучше с ним пообщаюсь».
«Баба Шу, имей совесть, у тебя сколько тысяч правнуков? — с возмущением фыркнула я. — Ему Эя понравилась!»
«Не хочу разговаривать с Киром! — испуганно пискнула Эя. — Диана, уж лучше ты».
Упс, нарисовалась проблема: как выстраивать отношения с окружающими, если в любую секунду твоим собственным ртом могут сказать то, с чем ты в жизни не согласишься? А вдруг Баба Шу полезет к кому-нибудь обниматься…
Паучиха хихикнула, но ответила с полной серьезностью:
«Диана, нашей Эе только шестнадцать! Не смущай девочку».
Ну и компания собралась… Я машинально потянулась сорвать с дерева яблоко.
— Осторожно! — вскричал Кир. Мигом присела, ища взглядом спасительные лопухи: к сожалению, мы отошли от них далеко. Из «яблочка», недовольно жужжа, потянулся рой насекомых с клювами, как у птиц.
«Зачем ты полезла в гнездо долбопчел? — ахнула Эя. — Их клювы способны пробить кору железного дуба, чтобы добыть нектар!»
«А если таким долбанут по темечку…» — продолжила я — и не стала додумывать. Страшно.
Кир деловито защелкал пальцами, меняя конфигурации в нервном ритме морзянки. Замыкает «потоки магии»? Тогда это неплохо, долбанутые… долбоносные?.. долбоносые пчелы снова скрылись в гнезде. Никогда больше не захочу яблок.
«Эя, безопаснее передать управление телом мне», — паучиха не упустила момента. Я возмутилась:
«Разумеется, безопаснее: ты бы этих пчел поймала и съела! Мой зеленый коготок, коготок, чудо-муху в мой роток поволок…»
«Фу…» — Эя всхлипнула, я почувствовала в животе тошноту.
Кир зачаровано наблюдал за мимикой нашего лица:
— Спорите?
— А ты не лезь не в свое тело! В смысле, дело, — поправилась я, видя, что парень опять зафисташковел.
Кир прокашлялся:
— Диана, вообще-то, я и правда по делу. Вот! — и он выудил из нагрудного кармана почти земные очки: два стекла, укрепленные на широком обруче.
— Кир! — я восторженно всплеснула руками. «Может, все же обнять?» — подколола меня Баба Шу. «Не надо!» — всполошилась Эя, и мой рот произнес:
— Благодарю вас, господин ассистент профессора. Это великое изобретение.
Кир озадаченно почесал шевелюру:
— Эя? Но нам бы проверить, как стекла сработают… Вы мне позволите пригласить ненадолго Диану?
«Он что, только со мной тут на ты?» — удивилась я.
— С удовольствием, господин ассистент, — церемонно ответила Эя, и все стали ждать, что теперь скажу я.
Обруч плотно обхватил голову.
— Подключаю артефакт к мозговым импульсам, — торжественно объявил Кир. Лишь бы только он в них не запутался.
Стекла вдруг вспыхнули — и мир заиграл новыми красками. Буквально. Зазеленела трава, заголубело небо…
— Ого, да ты бронзовый от загара!
— Это плохо? — напрягся Кир.
— Это красиво.
Он приосанился. Поддразнить?
— А вот по волосам ты абсолютный брюнет, — сокрушенно поцокала языком.
Лицо парня вытянулось. Я не выдержала и расхохоталась.
А глаза у него карие. С золотистыми лучиками.
Глава 6. В очках
Эю держали на стабилизаторах. Самый мощный из них — артефакт, висящий на шее в виде кулона: хитроумное сплетение трубочек, тянущих из девушки излишки магической энергии. Я его воздействия не ощущала, телу требовалась энергия биологическая, и на нее никто не покушался. Но что-то смущало: почему-то казалось, что «стабилизатор» только усиливает депрессию Эи.
— Не снимай! — девушка в ужасе перехватывает управление телом и цепляется за кулон, будто за спасательный круг. Вообще, когда «за рулем» она, постоянно его нащупывает, пробегая по трубочкам пальцами снова и снова.
Чаще Эя предпочитала отдавать управление физической жизнью нам с Бабой Шу, впадая в полудремотное состояние сознания. Паучиха довязала оба волана и заявила, что требуются еще, а я обошла-таки сад, не вляпавшись более в неприятности, но безопасного укрытия не отыскала. В мрачных предчувствиях ждала возвращения профессора Грана. Кир рассказал, что тот уехал ко двору императора: отчитаться по делам своего ведомства, обсудить доклады других членов Большой Пятерки, составить план развития государства на ближайшее полугодие и — самое сложное — получить на него высочайшую резолюцию. Хоть бы император уперся и не пожелал ничего одобрять…
Эя дядюшку уважала безмерно. Любила? Не думаю; но была ему благодарна за то, что с ней возится, несмотря на… А вот тут начинались рыдания, и мы с Бабой Шу подключали свои методы «стабилизации». Эя полюбила Шопена! Еще слушала Листа и Моцарта; топ-лист паучихи возглавлял Дебюсси. Как-то попробовала сыграть им Шостаковича. Баба Шу оживилась, Эя схватилась руками за голову, а потом за свой амулет. Вернулись к Шопену.
— Твоя магия лечит Эю, — удивлялся Кир. — Она стала спокойнее и общительнее, ее дядя будет доволен.
Но оставит ли он двух «нянек» в ее голове, вот вопрос...
— Это не магия, — в сотый раз возражала я. — А если и магия, то не моя, а Шопена.
Кир моих аргументов не слушал.
Музыка у щелкающих зеленых была, но представляли ее лишь ударные. Эя сумела сосредоточиться (впервые на памяти Бабы Шу!) и показать мне картинку какого-то шествия. В этом мире столько вариантов перкуссии… Ритмы сложные, а мелодии нет.
Очки я почти не снимала. Для паучихи из подземелий не было разницы, какие цвета видеть вокруг; Эю вид внешнего мир не волновал, она его не замечала. Артефакт часто «одалживал» Кир. Вот кто готов перекрасить не только небо и землю, но и сам воздух вокруг! Неиссякаемый энтузиазм ученого:
— Диана, тебе не надоели зеленые листья? Может, попробуем фиолетовые? Вернется профессор, попрошу разрешения оформить патент. Представляю, какой популярностью будут пользоваться эти очки! Пилотный экземпляр на аукционе за десятку тысяч уйдет.
Хм, да в нем и коммерческая жилка прослеживается.
— Диана…
— Простите, любезный, это госпожа Шу.
Смеется:
— Нет, точно Диана! Когда это ты, выражение лица меняется. Никогда не видел такой ни Эю, ни Бабу Шу. Госпожу Шу, — исправляется вежливо Кир, ведь паучиха все слышит.
— Убедил, это я. Полезли на крышу? Ты обещал.
Я надеюсь увидеть окрестности. «Институт магически исследований» располагается в личном имении профессора Грана, и, кроме Кира, научных сотрудников в нем не имеется, штат прислуги не в счет. Очень похоже на западню. Эя за пределы имения не рвется, а я хотела бы выйти — да только нельзя.
Крыша плоская и пустая, архитектурный минимализм. А вокруг простор! Сады, укрывающие еще пару имений; лес, а за ним, на пригорке, небольшой городишко. Далеко…
— Я приближу, — вызывается Кир и конструирует из пальцев рогатый узелок с дырочкой. — У профессора Грана талант к магии жестов, а мне приходится их запитывать из артефакта копирования. Хватит минуты на три. Смотри!
Гляжу в дырочку на городок, поворачивая руку Кира за запястье. Не проще было бы обзавестись подзорной трубой? Но я молчу, не то господин артефактор станет требовать объяснений ее устройства, а физику с оптикой я не учила. Неподвластная моему уму магия.